4.3 Биоморфологический и экологический анализы растений исследуемых фитоценозов. Биоморфологическое описание растений

4.3. Биоморфологический спектр флоры

В флористических исследованиях важное значение имеет изучение биологической структуры флоры, так как состав биологических типов (жизненных форм, биоморф) – верный показатель экологических особенностей обитания растений.

Для анализа жизненных форм флоры сосновых и сосново-широколиственных лесов за основу была взята схема И.Г.Серебрякова (1962), а конкретные данные по отдельным видам взяты из «Определителя растений Среднего Поволжья» (1984) и других подобных справочных пособий (Благовещенский, Раков, 1994). Данные анализа приведены в таблице 2.

Таблица 2

Биоморфологический спектр флоры лесов Майской горы Заволжского района

Подавляющее большинство видов Заволжского леса составляют травянистые растения 199 видов, или 82,4% от их общего числа. Среди них преобладают травянистые многолетники – 158 видов (65,7%), из которых 48 видов корневищные. Они составляют 36,6% от общего числа видов. Преобладание их не случайно. Они предпочитают рыхлые, хорошо аэрируемые почвы, каковыми и являются почвы, на которых произрастает большая часть изученных лесов.

Стержнекорневые растения представлены 40 видами (16,2%). Стержневые растения предпочитают более плотные почвы, но хорошо растут и на песках. Хорошо укрепляясь на месте глубокими корневыми системами, эти виды могут всасывать влагу из глубоких слоев почвы. Это такие виды, как одуванчик лекарственный, василек скабиозный, пастернак лесной.

По числу видов малолетники насчитывают 41 вид (16,7%). Среди них преобладают однолетние растения – 23 вида (9,4%). Среди них много сорных растений, так как влияние человека на лесные сообщества вблизи населенных пунктов велико.

Древесные растения представлены 43 видами (17,6%), причем преобладают кустарники – 25 видов (10,2%). Это объясняется тем, что древесный ярус представлен небольшим числом видов, нижние же ярусы более разнообразны. Большое разнообразие видов деревьев и кустарников свидетельствует о сложном характере изученных лесов и вхождении в их состав ряда лесостепных и степных кустарников.

4.4. Фитоценотический состав флоры

Проведенный анализ фитоценотических особенностей флоры леса Заволжского района позволяет выделить 11 основных эколого-фитоценотических групп. Ряд видов были нами отнесены одновременно к двум группам, так как они регулярно встречаются в данных разных типах сообществ.

Таблица 3

Фитоценотический состав флоры лесов Майской горы Заволжского района

Основу изученной флоры составляют лесные виды – 69 (28%). Обилие видов в этой группе объясняется как экологическими особенностями лесной флоры, так и условиями формирования растительности Заволжского района, как района с развитыми лесными массивами (Шмидт, 1980).

Высоко число сорно-рудеральных растений – 43 вида (17,6%) и лесостепных – 38 видов (15,5%). Среди сорно-рудеральных это, прежде всего такие виды, как чистотел большой, крапива двудомная и ряд других видов. Большое число лесостепных видов объясняется достаточно хорошей осветленностью ряда лесных сообществ, а также нарушенностью многих лесных сообществ в результате хозяйственной деятельности человека.

Выборочные рубки лесов приводят к их осветлению, что ведет к остепнению травяного покрова и распространению степных видов по вырубкам и вдоль лесных дорог.

Большое число сорных и рудеральных видов свидетельствует о сильной антропогенной трансформации изученных лесов Заволжского района и необходимости восстановления ряда лесных биоценозов.

На четвертом месте по числу видов стоят полянно-опушечные растения – 25 видов (10,3%). Это показывает осветленный и остепненный характер изучаемых лесных сообществ, позволяющих этим видам существовать в травянистом ярусе на опушках и на полянах изученного леса.

Виды степной (20 видов, 8,3%) и луговой (18 видов, 7,5%) групп встречаются в осветленных лесах, а вторая группа и на понижениях рельефа, где близко к поверхности подходят грунтовые воды.

Таким образом, большое количество фитоценотических групп в лесной флоре Заволжского леса, показывает сложность изученных сообществ, их высокое биоразнообразие, а в ряде случаев - сильную антропогенную трансформацию и необходимость восстановления ряда лесных фитоценозов.

studfiles.net

Биоморфологическая характеристика левзеи сафлоровидной

Биоморфологическая характеристикаЛевзеи - Rhaponticum carthamoides (Willd.) Iljin

Левзея ВКонтакте | Форум: Левзея и Экдистерон | Левзея: Twitter |Facebook| Google+ | Дача, Сад и Огород | WEB-Каталог нашего сайта - 1000 статей

Rhaponticum carthamoides или Левзея сафлоровидная (Маралий корень, Рапонтик, Рапонтикум, Большеголовник альпийский) - долгоживущий, медленно развивающийся вид; онтогенез в природе может достигать 50-75 и более лет (Постников, 1995). Полный жизненный цикл вида в условиях агропопуляций длится до 16 и более лет (Тимофеев, 2005b). По жизненной форме является крупным травянистым, полурозеточным поликарпическим растением с ежегодно отмирающими монокарпическими побегами и горизонтальным корневищем. Взрослые особи являются образованиями, возникшими в результате многолетнего симподиально-ветвящегося нарастания корневища, с перевершиниванием главной оси побегов и его боковых ветвей после каждого цветения (Положий и Некратова, 1986).

Надземная часть растений состоит из побегов двух типов - вегетативных розеточных и генеративных стеблевых. Количество побегов у особей варьирует от 8-12 до 50, из которых 0-3 (редко 7-11) являются генеративными (Анищенко, 1977; Головко и др., 1996a; Тимофеев, 2000). Взрослые особи Левзеи сафлоровидной - Rhaponticum carthamoides состоят преимущественно из вегетативных побегов (17-50 шт, или 70-95 % по массовой доле), которые образуют куст диаметром 50-110 и высотой 80-110 см. Репродуктивные побеги в условиях агропопуляций немногочисленны: в среднем 0.2-0.8 шт/особь в молодом, 0.7-1.1 шт - во взрослом, 0.5-0.1 шт в старом и 0.3-0.05 шт в субсенильном возрасте. Высота их составляет 110-150 (180) см.

Розеточные листья крупные, черешковые, более или менее глубоко перисто-рассеченные на 7-19 (0-27) долей, в молодом возрасте паутинисто-опушенные, длиной 60-80 см и шириной листовой пластинки 10-25 см (Моисеев и др., 1979; Постников, 1995). У растений с полициклическими побегами розеточные листья достигают длины 100-120 см и ширины 35-43 см (Тимофеев, 2000). Стеблевые листья значительно мельче розеточных: снизу - черешковые, рассеченные, длиной 15-24 см; к вершине - сидячие, мелкие, нерассеченные крупнозубчатые, длиной 2-5 см.

Стебель прямостоячий, полый, мелкобороздчатый, к вершине несколько опушенный, неразветвленный. На верхушке стебля находится одна крупная шаровидная корзинка диаметром 4-6 (3-8) см с обоеполыми фиолетово-лиловыми цветками. Плоды (семянки) от светло-бурой до фиолетово-коричневой окраски, продольноребристые, кверху слабо расширенные, размерами 5-8 мм в длину и 3-4 мм в поперечнике, с хохолком из перистых волосков, сросшихся при основании в сплошное колечко. Масса 1000 штук семянок равна 11-15 (7-19) г.

Подземная часть растений расположена в слое почвы 0-30 см, состоит из корневища и главного корня с многочисленными жесткими тонкими придаточными и боковыми корнями серого и темного цвета, разветвленных на 5-7 порядков - длиной от 3-7 до 25-40 см и диаметром от 0.05 до 2-3 (5-8) мм (Моисеев и др., 1979; Иевлев, 1983; Тимофеев, 2000). Система главного корня малоразвита и значима только в начальных фазах развития, до образования корневища. Корневище одревеснелое, формируется со второго года жизни - на основе ежегодных подземных приростов базальных частей розеточных побегов. Последние несут на себе многочисленные придаточные корни жесткой консистенции, а также почки возобновления, из которых развиваются монокарпические и поли-карпические вегетативные побеги, которые через 2-4 года развития переходят в генеративные и зацветают.

Развитие надземной и подземных частей растений разнесено во временном интервале вегетационного периода, между которыми существует взаимная динамическая связь. Весной интенсивно развиваются розеточные вегетативные побеги, в начале лета - генеративные; прирост массы корневищ наблюдается главным образом осенью, в ходе отмирания надземных побегов. Корневище у молодых и зрелых генеративных растений характеризуется высокими темпами годичного прироста (3-5 см/год в диаметре). Перемещаясь в пространстве от первоначального центра возникновения, они обуславливают вегетативную подвижность и захват новых областей обитания особями (Тимофеев, 1999a).

В природных условиях активность камбия корневищ сохраняется в течение всей жизни растений, вследствие чего одновременно с центробежным разрастанием корневищ происходит утолщение его ветвей за счет отложения годичных колец ксилемы, а корневые системы отдельных особей после десятков лет функционирования сливаются, образуя сплошной неразрывный пласт (Некратова и др., 1989, Постников, 1995).

ВЫСЫЛАЮТСЯ - Семена и Левзея-порошок для Спорта, Медицины и Домашней ПрактикиЗАЯВКИ - Подавать по Электронной Форме: https://leuzea.ru/forms/leuzea_order.htm Ваши письма по адресу: [email protected]

leuzea.ru

4.3 Биоморфологический и экологический анализы растений исследуемых фитоценозов

Большинство видов являлись мезофитами (Plantago media, Geranium pseudosibiricum, Tanacetum vulgare, Achillea millefolium, Trifolium pratense, Trifolium repens, Lathyrus pratensis, Plantago major, Sanguisorba officinalis), а также были ксеромезофиты (Bupleurum multinerve, Nepeta sibirica, Galium verum, Lepidium sibiricum, Schizonepeta multifida), ксерофиты (Goniolimon speciosum, Leontopodium ochroleucum, Thymus serpyllum, Artemisia frigida), мезоксерофиты (Dianthus superbus, Senecio erucifolius, Linaria acutiloba, Artemisia macrocephala, Lappula myosotis) и гигрофиты (Drosera rotundifolia, Parnassia palustris, Carex vesicaria, Bidens cernua, Phragmites australis).

Первый фитоценоз состоял из трех ярусов: в первом ярусе встречались высокие растения (Festuca pratensis), во втором – растения второй по высоте величины (стебли более низких злаков, разнотравья и других растений) (Lathyrus pratensis), в третьем – низкорослые растения (Drosera rotundifolia).

Второй фитоценоз состоял из трех ярусов: в первом ярусе встречались высокие растения (Elytrigia repens, Bupleurum multinerve), во втором – растения второй по высоте величины (стебли более низких злаков, разнотравья и других растений) (Linaria acutiloba, Lepidium sibiricum), в третьем – низкорослые растения (Galium verum, Aster biennis). Основную часть составляли второй ярус, так как в этом ярусе встречается наибольшее количество видов, а также в этом ярусе сосредоточенна основная масса разнотравья.

Третий фитоценоз состоял из трех ярусов: в первом ярусе встречались высокие растения (Lappula myosotis, Caragana spinosa), во втором – растения второй по высоте величины (стебли более низких злаков, разнотравья и других растений) (Artemisia glauca, Goniolimon spesiosum), в третьем – низкорослые растения (Veronica incana, Dianthus deltoides).

Четвертый фитоценоз состоял из трех ярусов: в первом ярусе встречались высокие растения (Filipendula ulmaria, Agrimonia pilosa, Rosa majalis), во втором – растения второй по высоте величины (стебли более низких злаков, разнотравья и других растений) (Geranium sylvaticum, Equisetum sylvaticum, Allium victorialis), в третьем – низкорослые растения (Fragaria vesca, Rubus saxatilis).

Пятый фитоценоз состоял из двух ярусов: в первом ярусе встречалось высокое растение (Festuca pratensis), в третьем - низкорослые растения (Trifolium repens, Potentilla anserina). Растений второй по высоте величины нет на данном фитоценозе.

Шестой фитоценоз состоял из трех ярусов: в первом ярусе встречались высокие растения (Elytrigia repens, Phragmites australis), во втором – растения второй по высоте величины (стебли более низких злаков, разнотравья и других растений) (Sanguisorba officinalis), в третьем – низкорослые растения (Taraxacum officinale, Trifolium repens, T. pratense, Plantago media, Potentilla anserina).

Седьмой фитоценоз состоял из трех ярусов: в первом ярусе встречались высокие растения (Filipendula ulmaria, Senecio erucifolius), во втором – растения второй по высоте величины (стебли более низких злаков, разнотравья и других растений) (Geranium sylvaticum, Capsella bursa-pastoris), в третьем – низкорослые растения (Fragaria vesca, Ranunculus monophyllus).

studfiles.net

Задачи. Изучить биоморфологические особенности, ценность Адониса весеннего

Введение Цель. Экологический мониторинг и охрана Горицвета весеннего. Задачи. 1. Изучить биоморфологические особенности, ценность Адониса весеннего. 2. Изучить экологическое состояние Адониса весеннего , произрастающего в Карповском лесу, на Шихане. 3. Выявить воздействие различных факторов на ареал Адониса. 4. Предложения и мероприятия по сохранению Адониса весеннего. Актуальность. Ежегодно с Земли исчезает безвозвратно несколько видов растений. Основная причина этому печальному факту – прямая или косвенная деятельность человека. Наша область, к сожалению, не исключение, также имеет печальный список, регулярно пополняющийся редкими и исчезающими растениями, занесенными в Красную книгу Оренбургской области. « В Красную книгу области внесено 44 вида растений, 101 вид – в перечень растений, нуждающихся в особом контроле за их состоянием. Всего нуждаются в охране 145 видов растений, относящихся к 50 семействам и 110 родам. (Рябинина З. Н) В чем же причина уменьшения численности? Большинство из них обладают полезными свойствами для человека! Так, среди видов, нуждающихся в охране - лекарственные, сбор которых осуществляется без контроля ( Рябинина З. Н). Другие страдают от своей красоты! Исчезают от сбора на букеты декоративные растения: лилия кудреватая, рябчик русский, тюльпаны, орхидейные, гвоздики, ветреницы. В числе исчезающих медоносы, эфиро - масличные, пищевые, кормовые растения. Красотой и лекарственными свойствами наделен природой первоцвет Адонис весенний (Adonis vernalis L.), произрастающий в нашем Бугурусланском районе, в Карповском лесу, возле сел Михайловка, Аксаково. Статус: 2 категория. Редкий евроазиатский лесостепной быстро исчезающий вид. Изучить современное экологическое состояние этого растения и сохранить его - главная цель авторов данной работы – ребят эколого – биологического объединения школьного лесничества «Зеленый патруль». Содержание Введение с 3 -4 Распространение адониса весеннего с 5 Биоморфологическое описание адониса весеннего с 6 – 7 Интервью в фитоаптеке «Адонис», лекарственные свойства с 8 Исследование формы листьев адониса на выделенных площадках с 9 – 11 Где ракитник, там адонис!? с 12 Исследование высоты стеблей адониса с 13 Определение возраста адониса с 14 Исследование яркости окраски и сочности листовых пластинок адониса по мере перемещения от площадки 31 к площадке №2 с 15 Мониторинг динамики адониса методом квадратов на исследуемых площадках с 16 -18 Чем адонис интересен для кабанов? с 19 Косим. Косим. Косим. с 20 Адонис из семени? с 21 Низовые пожары на площадке № 1 с 22 Заключение. Программа действия по сохранению адониса весеннего с 23 Выводы с 24 Список литературы с 25 Участники проекта Горицвет (Адонис весенний) Adonis vernalis L. Горицвет (Адонис весенний) Adonis vernalis L. Семейство лютиковые Ranunculaceae Распространение. По данным Е. В. Кучерова, Г. К Байкова, на Южном Урале встречаются две формы адониса — лесная и степная. Лесные формы имеют более высокорослые растения, чем степные. Степные формы адониса растут на степных лугах в ковыльно-злаково-разнотравных и разнотравно-бобовых ассоциациях, на южных и юго-восточных склонах холмов. Лесные формы встречаются по опушкам березовых лесов и на каменистых склонах. Наиболее крупные массивы адониса обнаружены на склонах высоких берегов рек Урала и Миасса и их притоков. Широко представлен среди растительности Челябинской области и растет под Челябинском, Магнитогорском, Златоустом, Каслями, в Кыштымском, Миасском, Уфалейском, Нязе-Петровском, Верхнеуральском, Троицком и других районах. В Оренбургской области в северо-восточной и северо-западной части от Оренбурга до Орска, в Бугурусланском районе. Лекарственное сырье. Для лечебных целей используют траву растения, собранную в период от начала цветения до полного осыпания лепестков. Наибольшей продуктивностью надземной массы, по данным Е. В. Кучерова и др., обладают степные формы. На Южном Урале они сохраняют свою активность до августа. Желательно собирать сырье с крупных и средних кустов растения. Траву срезают ножом, секатором или серпом, но не выдергивают. Сушат ее небольшими пучками толщиной в 5 см на чердаках или в сушилках при температуре 30—40°С, часто переворачивая. Готовое сырье хранят в течение года в сухом, хорошо проветриваемом помещении. Лимитирующие факторы. Быстро исчезает из-за неправильного сбора – выдергивания с основанием корневища, вместо срезки; заготовка на одних и тех же местах. Сбор необходимл проводить только со средневозрастных и старых растений. Меры охраны, применяемые в Оренбургской области: Охраняется в Оренбургском степном заповеднике, в ур. Шайтантау. (З. Н. Рябинина) Биоморфологические особенности Адониса весеннего Горицвет весенний Adonis vernalis L относится к семейству Лютиковых Ranunculaceae. Многолетнее травянистое растение с бурым многоглавым, коротким, толстым корневищем. Высота растения – 15 – 60 см. Разветвленные стебли с серовото – зелеными листьями, сильно рассеченными на очень узкие дольки, густо покрывающими стебель. Цветки одиночные золотисто - желтые, расположенные на верхушке стеблей, до 5, 5 см. в диаметре, состоящие из 15 – 20 лепестков. Лепестки – продолговатые, эллиптические. Тычинок и пестиков много. Плод из многочисленных односемянных орешков с крючковидным носиком. Цветет в мае – июне. Ценное лекарственное растение. Карта Карповского лесного массива, с указанием ареалов популяций адониса весеннего ( ) Исследование формы листьев Адониса на выделенных площадках Таким образом, первый адонис имеет дольки - 1, 5 см, второй 3 см и третий – 2, 5 см , четвертый – 2 см пятый – 4см. Таким образом, первый адонис имеет дольки - 1, 5 см, второй 3 см и третий – 2, 5 см , четвертый – 2 см пятый – 4см. Строим график: х – см долек, y – сколько раз встречается значение. Проведем такие же наблюдения и подсчеты на площадке №2 (холм, степной участок) Проведем такие же наблюдения и подсчеты на площадке №2 (холм, степной участок) Измерим в см дольки листьев, взяв с каждого растения по одному листу. Запишем полученные результаты: 1 адонис. 2 1 1 1,5 2 адонис. 2,1 2 3,2 3 3. адонис 3 3,5 2 2,2 4. адонис 5 адонис Затем находим среднее значение длины долек каждого адониса: (2+1+1+1,5): 4= 1,4 см (2,1+2+3,2 +3):4 =2.6 см (3+ 3,5+2+2,2):4=2, 7 см (2+2,5+3,5+3): 4= 2,8 см (4 1+2,5+3+3, 2):4=3,2 см Построим вариационный ряд изменчивости длины листовых долек адониса: V (Х) См 1, 5 2, 6 3 N (У) кол – во 2 3 5 Ерзиков Николай Михайлович вспоминал, что раньше на Шихане одновременно с адонисом обильно зацветал ракитник – (семейство бобовые), произрастала «чилига», их без контрольно истребили местные жители, используя для заготовки веников. Адонис очень чувствителен к содержанию азота в почве, истребление ракитника, сопутствовавшего адонису, привело к обеднению почвы, сокращению ареала адониса. Во время беседы Николай Михайлович называл адонис «желтоцветом», так мы узнали народное название адониса, а еще его в народе называют: «черногорка», видимо из-за того, что зацветает адонис рано, когда горы не покрыты зеленим ковром, черные. Ерзиков Николай Михайлович вспоминал, что раньше на Шихане одновременно с адонисом обильно зацветал ракитник – (семейство бобовые), произрастала «чилига», их без контрольно истребили местные жители, используя для заготовки веников. Адонис очень чувствителен к содержанию азота в почве, истребление ракитника, сопутствовавшего адонису, привело к обеднению почвы, сокращению ареала адониса. Во время беседы Николай Михайлович называл адонис «желтоцветом», так мы узнали народное название адониса, а еще его в народе называют: «черногорка», видимо из-за того, что зацветает адонис рано, когда горы не покрыты зеленим ковром, черные. Определение высоты стеблей точечным методом Цель: Изучить зависимость высоты стеблей адониса от условия среды, используя точечный метод. Оборудование: самодельная рама со спицами. Точечный метод: Использовалась рама с отверстиями, в которые вставлены спицы, 10 шт., подсчитывали все растения адониса, касающиеся спиц по мере их опускания. С помощью измерений длины стеблей адониса, мы познакомились с модификационной изменчивостью признаков растений, под действием условий среды обитания. Для наблюдения за фенотипической изменчивостью выбираем такой критерий оценки данной популяции, как длина стебля адониса на выделенных площадках. Она варьирует в довольно широких пределах. Эта изменчивость – результат разных условий развития и роста растений. Для изучения ряда изменчивости данного признака мы, не срывая растения, в полевых условиях, осторожно производили измерения 100 стеблей адониса на двух площадках, используя точечный метод. Определили частоту встречаемости разных вариантов. Измерив длину стеблей адониса (в см), установили, что значение длины варьирует от 2 до 57см. Обработав полученные данные, составили график, увидели, что чаще всего встречаются стебли со средней длиной листьев или близкой к средней. Вот результаты измерений: V 2 5 7 10 13 15 17 19 21 24 25 27 30 32 34 36 38 41 42 44 45 Р 1 1 3 5 3 7 5 3 5 7 9 11 8 6 4 3 3 2 4 3 2 V 46 47 49 50 51 52 53 Р 3 2 3 2 1 1 1 верхний ряд – выписанные в ряд варианты от наименьшей к большей величине. Нижний ряд – частота встречаемости каждого варианта. Если сложить ряд нижних цифр, получим 100, что и соответствует числу проведенных измерений. Вывод: Лесная форма адониса с более высокорослыми растениями - стебель до 50 см, стебли степных адонисов высотой ниже – 12 – 30 см Определение возраста адониса Эколого – биологическая группа учащихся школьного лесничества «Зеленый патруль» проводит наблюдение за адонисом в течении 4 лет (с 2002 года). Ежегодно мы проводим экскурсии на площадку №1, где отмечаем весной количество стеблей, появившихся за год от многолетнего корневища. Так на одном и том же месте нам удалось наблюдать происходящую динамику, выявить закономерность – ежегодный прирост адониса – 3 – 4 молодых стебля. 2002 год – 2 молодых стебля (весна равномерная, без задержки и перепадов температуры) 2003 год – на этом же участке – 5 стеблей (прирост - 3 стебля) Весна наступила рано, была теплая погода. 2004 год - 7 стеблей (прирост 2 стебля) Весна холодная, поздняя. 2005 год – 11 стеблей (прирост 4 стебля) Весна ранняя, теплая, без резких перепадов. 2006 год – 14 стеблей (прирост 3 стебля). Весна равномерная, без резких перепадов. Находим среднее значение прироста: (2+3+2+4+3)/5= 2, 8 округляем, получаемся 3 стебля в год. Зная это, мы определяем сколько лет встречаемой группе адонисов на полянке. На площадке №2 возраст адониса оказался: V (х) количество лет 2 4 3 5 6 7 8 N (у) частота встречаемости 5 1 3 2 2 0 1 Исследование яркости и сочности листьев адониса по мере перемещения от площадки №1 к площадке №2 Экскурсия проводилась, при продвижении от Шихана к лесной полосе, мы отмечали интенсивность окраски листьев и стеблей адониса. На каждом участке исследованы по 20 растений адониса весеннего. На холме у адониса окраска бледно –зеленая с сероватым оттенком. В лесостепной полосе, возле лесопосадки наблюдалось изменение окраски от бледно – зеленой до светло-зеленой без серого оттенка. В лесной полосе у адониса окраска была от ярко зеленой до насыщенно – темнозеленой в тенистом участке под кронами крупных растений. Мониторинг ареала распространения адониса на исследуемых площадках Сравнительная диаграмма Огороды наступают! Или парадоксы взрослых Из беседы с Кабановой Дарьей Игнатьевной, выяснили, что там, где сейчас огромное поле используемое местным населением под огороды, был цветущий луг, на нем пасли домашний скот. Сейчас в связи с тем, что бывший суходольный луг распахан под огороды, домашних животных пасут именно на исследуемой площадке №2, где растет адонис весенний. Мы наблюдали с весны по осень за площадкой №2, оказалось, что в настоящее время выпас коров, коз, лошадей производится ежегодно и ежедневно в период вегетации растений, сбор ягод, лекарственных трав. Корневища адониса выбиваются копытами животных, вытаптываются. Взрослые, адонис - не кормовое растение, оно ядовитое, содержит кумарины, так почему выпас скота ежегодно в местах его произрастания!? Чем адонис интересен для кабанов? На площадке №1 обнаружены многочисленные глубокие ямки. По следам жизнедеятельности определили, что это сделали кабаны. Наши догадки подтвердил егерь Гунько С. Н., отмечая большое количество кабанов. Местные жители замечали, что зимой они даже выходят на опушку леса. Вот когда мы вспомнили, что адонис в народе называют «стародубка» - большинство растений площадки №1 действительно располагаются в лесу под дубами. Значит кабанов привлекает не столько адонис, сколько его любимое лакомство – желуди дуба. Адонис же страдает из-за соседства с основой нашего леса - дубом! Места вырытых ям находятся там, где есть клубни, грибы, мелкие животные и корневища, которые у адониса располагаются горизонтально не глубоко под землей, содержат питательные вещества, которыми не прочь полакомиться кабаны, отыскивая их своим чутким длинным носом в лесной подстилке. Корневища адониса содержат, как и все растение в целом, алколоиды, однако, кабаны их употребляют в пищу, видимо, им эти активные вещества неопасны. Смеем предположить, что возможно, кабаны чувствуют полезные свойства адониса, ведь известно, что это растение лекарственное. Так или иначе, не будем делать поспешных выводов, причисляя кабанов к «вредным» или «полезным» - деятельность кабанов не улучшает и не ухудшает состояние популяции адониса, ведь известно масса и других примеров, когда животные способствовали вегетативному размножению растений. Возможно, в результате перекопки, корневища адониса разделяются на части и становятся самостоятельными растениями. Косим. Косим. Косим … На лугу часто производят местные жители покосы для сенозаготовки (участок рядом с моим домом, я пронаблюдала, что за лето на площадке№2 косили 3 - 4 раза!) Это приводит к изменениям травостоя: - происходит отбор многолетних растений, а число однолетних становится тем более ничтожным – они не успевают дать семена, а адонис страдает больше чем другие растения, так как даже если он и успеет образовать семена, они могут не успеть созреть, да и из семени растение вырастает очень - очень медленно, 5 – 7 лет; - у растений вырабатываются особые биологические формы, ритмы развития, связанные со сроками сенокошения, так как эти растения, в том числе и адонис, как показали наши наблюдения, стремятся быстрее завершить свой цикл развития и сбросить семена; - происходит истощение почвы, так как с сеном безвозвратно уносится большое количество минеральных веществ, а адонис чувствителен к составу почвы, для него требуется черноземная, плодородная земля, такая, как у нас в Бугурусланском лесостепье; Улучшается вентиляция почвы после уборки сена, она становится не защищенной от солнца, осушается. Поэтому, возможно, что корневища адониса просто высушивается, не сохраняясь до следующего вегетационного периода. Адонис из семени? Низовые пожары на площадке №1 Низовые пожары по вине людей возникают в Карповском лесу ежегодно – это может стать еще одним печальным обстоятельством, способствующим сукцессии, а как следствие, быстрому исчезновению адониса. Весной ребята школьного лесничества помогали работникам лесхоза бороться с огнем в лесу: (на фото Варивода С.), провели весеннюю распашку лесозащитных полос, для предотвращения распространения огня к адонису весеннему. Выпустили буклеты, презентации о вреде пожара, ведем разъяснительную работу среди школьников. Заключение. Программа действия по сохранению адониса весеннего. Выполнение данной работы – начальный этап по предотвращению исчезновения адониса в нашем крае. Далее планируется ряд мероприятий, реализация которых уже началась: - 0рганизация акций по защите адониса весеннего. Экологическое просвещение жителей села и школьников. - Организация работы школьного лесничества, в том числе выращивание адониса на школьном участке. Продолжить проведение рейдов «Зеленого патруля» в период цветения адониса в естественных природных условиях, создание плакатов с призывами к охране природы, размещение их в местах роста горицветов. - Мониторинг исчезающего вида растения. - Связь с местными властями, природоохранными организациями для объединения усилий в сохранении адониса весеннего. Выводы Выполняя данную работу мы изучили ботанические, биоморфологические и экологические особенности адониса весеннего. С помощью литературных источников выявили ценность, статус изучаемого растения, с помощью практических занятий изучили современное состояние адониса, растущего в нашем крае. Научились проводить несложные исследования, анализировать полученные в полевых условиях результаты. Приобрели навык в установлении причинно-следственных связей при выяснении экологических причин уменьшения ареала адониса в нашем крае. Пришли к выводу, что адонис в нашем крае растет в достаточном количестве, но заметно уменьшение его численности. Сохранить это растение возможно, если на данный момент предпринять предложенные меры по усилению охраны этого растения. С помощью этого проекта нам удалось привлечь внимание общественности к существующей проблеме, это уже немаловажно, надеемся, что нам, детям 21 века, хватит сил и знаний для сохранения прекрасного первоцвета – весеннего горицвета. Будем рады найти помощников, неравнодушных к поднятой в работе проблеме, рады получить советы, рекомендации, замечания и пожелания. Список литературы Громов А.А. Абаимов В.Ф. Лекарственные растения Оренбуржья. Оренбург. 1992. Галеева А.Х. Редкие растения в некоторых районах Оренбургской области. // Редкие виды растений Южного Урала, их охрана и использование. -Уфа, 1985. - с.39-48. Егорова Н.А. Учебная практика по ботанической географии: Методическое пособие. -М.: Изд-во Моск. ун-та. 1984 Куликова А. г. Красная книга Оренбургской области. – Оренбург.: Государственный комитет по охране окружающей среды Оренбургской области. 1998. Кучеров Е.В. Определитель растений Башкирской АССР - М., Наука 1998. Рабинович М. И. Лекарственные растения Южного Урала. Челябинск. Южно-уральское книжное изд-во.1990. Рябинина З.Н. Изучение и организация охраны редких и исчезающих видов растений Оренбургской области. // Редкие виды растений Южного Урала, их охрана и использование. -Уфа, 1985. -с.29-38. Рябинина З.Н. Редкие виды растений Оренбургской области и их охрана. Екатеринбург: УНФ Наука. 1995. Рябинина З.Н. Флора Оренбургской области. Екатеринбург: УНФ «Наука» 1995. Рябинина З.Н. Эндемика и реликты во флоре Оренбургской области. // Редкие виды растений и животных Оренбургской области .-Оренбург. 1992-с.6-7. Рябинина З.Н. Растительность и растительные ресурсы степной зоны Оренбургской области. // География, экономика и экология Оренбуржья. -Оренбург. 1994 - с.63-69. Ремезом Г.Л. Эратова М.Е. Войди в зеленый мир -М. : Просвещение, 1996. Савоськина Р.П., Волошина Г.М., Мушинская Н.И. К вопросу о редких видах флоры Оренбуржья. Оренбург . 1992. Титов Е.В. Теплов Д.Л. Экскурсия «Растительность пойменного и суходольного луга». //Биология в школе. 2001. №3, с74-78 Чибилев А.А. Земная книга степного края . -Челябинск: Юж.-Урал. книжное издательство, 1987. Чибилев А.А. Природное наследие Оренбургской области. -Оренбург. Орен. кн-е изд-во, 1996. Шептурова В.В. К вопросу изучения флоры меловых отложений Оренбургской области. //Редкие виды растений и животных Оренбургской области -Оренбург., 1992, с.22 Ярошенко П.Д. Геоботаника. -М.; Л. 1969. Сайты, использованные при выполнении работы http://prodenas.ru http://www.magweb.ru http://archivnarmed.npl-rez.ru http://npl-rez.ru/litra/lecrast.htm

rpp.nashaucheba.ru

ПОНЯТИЕ О БИОМОРФОЛОГИЧЕСКОМ АНАЛИЗЕ

 В пастоящее время предпочтение в систематике отдается признакам генеративных органов как якобы более устойчивым. Действительно, внутривидовая экологическая изменчивость вегетативных органов обычно превышает изменчивость генеративных. Но отбору подвергаются и закрепляются в потомстве лишь наследственные изменения. Поэтому, как показано в предыдущей главе, величина межвидовых и более высокого ранга различий по признакам генеративных и вегетативных органов в средпем одинакова.

Строение цветков, плодов, стробилов, спорангиев и других органов размножения в сильной степени зависит от их количества, приходящегося на единицу длины побега или площади листа (см. гл. IV). Чем оно больше, тем эти органы мельче и проще устроены. Например, цветки в густых соцветиях мелкие, олигомерные, часто голые и однополые, плоды мелкие, односемянные. Наоборот, одиночные цветки и плоды — сравнительно крупные, плейомёрные. Сгущение соцветий, собраний стробилов и других органов ведет к измельчанию и упрощению элементов, из которых они состоят (цветков, плодов, стробилов), к изменению их биологии, способствуя, например, у цветковых, переходу от энтомофилии и зоохорий к анемофилии и анемохории.

Увеличение числа и размера метамеров как вегетативных, так и генеративных органов (например, плодолистиков) происходит при улучшении условий существования, уменьшение — при ухудшении. Для генеративных органов «лучше» и «хуже» определяется также положением их в соцветии или соплодии и положением последних на теле растения. Поэтому перестройки в строении тела и соцветий (их сгущение или разрежение) оказывают существенное влияние на строение и биологию органов размножения, не отличающихся особой консервативностью.

Редукция биоморф ведет и к редукциям в строении генеративных органов, их размера и (или) числа. Большую роль при этом играют компенсаторные механизмы: уменьшение размеров идет одновременно с упрощением и увеличением числа мета-

тиеров, уменьшение числа — с относительным увеличением размеров и возрастанием плейомерпости. Амплитуда внутривидовой изменчивости строения жизненных форм может быть больше, чем амплитуда генеративных. Однако в эволюционном плане изменения генеративных органов могут быть весьма значительными. Таким образом, имеет место следующая цепь зависимостей: изменение условий ( существования — изменение тела (биоморфы) — изменение строения генеративных органов — изменение их биологии.

Количество и размер метамеров, в том числе и органов размножения, может меняться в противоположных направлениях, уменьшаясь или увеличиваясь. С изменением числа метамеров связаны и другие особенности. Например, возрастание количества семяпочек ведет к причудливым формам разрастания плаценты, лепестков — к появлению стаминодиев и других переходных образований, плодолистиков — к их расщеплению и переходу с циклического расположения на спиральное. Устойчивость числа метамеров связана с их олигомерностыо и легко может быть нарушена при улучшении условий существования, вызывающих увеличение числа различных органов.

Эволюция биоморф имеет одно направление — в сторону интенсификации смен метамеров тела (листьев, годичных приростов, систем побегов). Интенсификация смен частей тела является одной из форм интенсификации всего биологического крурооборота на Земле, причина чего лежит в постоянном притоке и накоплении энергии, поступающей как от Солнца, так и из глубин планеты. Таким образом, эволюция биоморф отражает ароморфные преобразования, а органов размножения — идиоадаптивные. Отсюда следует вывод, что изменение бне-морф в сторону интенсификации смен частей тела, главным образом систем о№й, выражает собой повышение эволюционной подвинутости, а соотношение биоморф указывает на уровень эволюционного развития таксона. Чем больше в нем форм с более отчетливо сменяющимися системами осей, тем оп моложе. Родство же таксонов должно определяться по совокупности признаков, прчем признаки строения тела не должны играть подчиненную роль по отношению к признакам генеративных органов.

Такой биоморфологический подход к проблемам эволюции и систематики растений не противоречит другим методам филогенетического и систематического анализа. Напротив, он служит дальнейшим развитием морфолого-географического метода, если под морфологией понимать всю совокупность признаков, строения растений, а в географическую характеристику включать также экологические данные того или иного таксона и составляющих его подразделений. При биоморфологическом анализе выделяется главная, основная, ведущая в филогенетическом развитии группа признаков — признаки конструкции тела — и учитываются ее изменения, которые ставятся в связь с изменением условий внешней среды. В этом случае вее эволюционные преобразования изучаемого таксона получают широкую возможность причинного истолкования на основе учения об изменении адаптивной нормы реакции организма, адаптивной радиации н «растекания яшвого вещества». Покажем это на примерах, анализируя эволюцию нескольких семейств.

Salicaceae. Семейство обладает генеративными органами, цветками, в такой степени редуцированными, что положение его в системе до недавнего времени было не совсем ясно. Ныне оно сближается с порядком Vliolales и особенно семейством Flacourticaceae, которое представлено древесными, в основном вечнозелеными, растениями субтропических и тропических лесов. Характерная черта большинства древесных ивовых (как тополей, так и ив) — обитание па аллювиальном субстрате (Скворцов, 1968), т. е. в долинах рек на молодых речных наносах. Обитание на таком субстрате требовало от проростков особенно быстрого развития, так как им, несмотря на наличие свободного пространства, грозило смывание, если они не успевали укорениться. Необходимость быстрого развития и повлекла за собой цепь редукции. Прежде всего в зрелых семенах исчез эндосперм, семена измельчали, а это вызвало развитие летательного аппарата и увеличение их количества за счет увеличения цветков в соцветии. А уплотнение соцветий, по закону компенсации, привело к редукции размеров и количества частей цветка. Однополые цветки есть уже у растений семейства Flacourtiacaceae. Первичным способом опыления при этом надо признать энтомофилию. В связи с этим возникает вопрос о вторичности тополей, как анамофильных растений. Данный взгляд подтверждается тем фактом, что тополя, имея способность образовывать корневые отпрыски, вегетативно более активны и, следовательно, прогрессивнее, чем ивы. Прогрессивными признаками тополей надо считать также обладание большим разнообразием в строении побегов и лишь специализированными, лишенными ассимилирующих листьев генеративными побегами. Примитивными признаками тополей считаются многотычинковость и моноподиальный рост побегов. Однако у более примитивных тополей — туранг — нарастание симпо-диальное, а много тычинок имеется и в цветках многих древесных ив.

Aizoaceae. По последним данным (Тахтаджян, 1966) — это ксерофилизованное производное семейства Phytolaccaceae. Приспособилось к жизни в ксерофитных условиях путем листовой суккулентности. Однако имеет явные следы редукции тела, что выражается в более мелких резмерах по сравнению с большинством растений семейства Phytolaccaceae.

Редукция коснулась и соцветия. Цветки большей частью одиночные. Они относительно крупные (проявление закона компенсации), с большим количеством частей — лепестков (которые зато весьма узки), тычинок, гнезд завязи и семяпочек. Чем больше гнезд, тем меньше в каждом из них семяпочек. Срастание долей чашечки и образование нижней завязи можно трактовать как ее защиту от высыхания или приспособление к эндозоохории.

У более ярко выраженных не листовых, а стеблевых суккулентов, у кактусов, не имеющих прямого родства с Aizoaceae, вышеонисапные признаки развиты в еще большей степени. Характерно, что у растений семейства Cactaceae с листьями развитыми нормально, цветки малочисленны и собраны в соцветия. У других кактусов цветки многочисленны, причем доли околоцветника численно увеличиваются в такой степени, что грань между чашечкой и венчиком стирается, а сами они располагаются, как и многочисленные тычинки, спирально. Плоды крупные, ягодообразные, с многочисленными, но мелкими семенами, с небольшим количеством перисперма.

Dipsacaceae. Ксерофилизованное производное, но из другого порядка (Dipsacales). Ближайшим предком является семейство Capriioliaceae (Тахтаджян, 1966), внутри которого наиболее близки ворсянковым калины и бузины. Ксероморфо-генез предков ворсянковых вызвал их соматическую редукцию и убыстрение смен осей, а также, вероятно, образование обертки из двух прицветничков в качестве лишней защиты от высыхания. В условиях отсутствия леса обертка явилась материалом для формирования летательного аппарата плода (в лесных же условиях, где обитает большинство жимолостных, распространение плодов ветром, как известно, экологически неоправданно). Приспособлением к сухости можно объяснить также изменение сочного костянковидного плода в сухой орешек и собирание цветков в тесные головчатые соцветия, где завязи, тесно примыкая друг к другу или закрываясь прицветниками, защищаются от высыхания. Другие признаки ворсянковых (уменьшенное количество частей и размеров цветка, зигоморфия краевых цветков в корзинке) в той или иной степени проявляются уже у предковых типов (калин и бузин) как следствие собирания цветков в скученные соцветия.

Pyrolaceae. Грушанковые, несомненно, производные редуцированных вересковых (Колищук, 1968), ушедшие дальше их по пути убыстрения смен осей и парциальных кустов под действием синморфогенеза, приспособления к жизни в условиях наземного покрова в насыщенных лесных ценозах со слабым освещением. Цикл развития скелетной оси парциального куста у наиболее многолетних из них (Chimaphila) проходит всего за 10—12 лет, и у всех хорошо выражена способность к вегетативному размножению с помощью длинных многочисленных столонов. В строении генеративных органов мы не находим признаков, которые отличали бы все грушанковые от всех вересковых, за исключением семян с очень маленьким недоразвитым зародышем. Это, как и отсутствие диска у большинства родов, следствие редукции.

Monotropaceae. Явные производные предыдущего семейства, еще дальше ушедшие по пути убыстрения смен осей под действием умброморфогеиеза. Надземные цветоносные побеги живут у них всего один год. Однако главная особенность семейства — сапрофитный образ жизни, иа который вступили еще грушанковые.

Empetraceae и Diapensiaccae. Это также производные вересковых, но пошедшие по пути криофильной эволюции. По строению вегетативных органов в принципе не отличаются от криофильных вересковых, имеют приземистый стланиковый габитус и мелкие, но многочисленные листья. Как и у криофильных вересковых, цветки в редких соцветиях или одиночные. У Dia-pensiaceae одиночность цветков привела к увеличению их размера, однако без увеличения количества частей. Напротив, они характеризуются наличием лишь одного круга тычинок, отсутствием диска и трехгнездной завязью.

Empetraceae на пути редукции опередили Diapcnsiaceae. В криофитных условиях у них редуцировались и соцветия, и величина частей в цветке.

Не приходится также доказывать взаимозависимость признаков как вегетативных, так и генеративных органов, выражающуюся прежде всего в их редукции для таких специализированных гидрофильных семейств, как Podestomonaceae, Сеratophyllaceae, Najadacoae, или редукцию цветка, связанную с приспособлением к ветроопылепию и собиранию в тесные соцветия для сережкоцветиых, злаков, осок.

Возможно, что во многих случаях эволюционные изменения в строении генеративных органов и не были связаны с экологической обстановкой, а явились результатом изменчивости и отбора в малых популяциях. Как известно, в таких условиях отбору могут подвергаться и бесполезные для популяции признаки. Так, если, мелкость и малочисленность цветков многих Celastrales и Rhamnales связаны с плотностью их соцветий, то наличие у Celastrales наружного круга тычинок, а у Rhamnales — внутреннего, противостоящего лепесткам, пока не объяснимо ни с точки зрения внутренних корреляций, ни с точки зрения влияния экологии.

Compositae. По аналогии с ворсянковыми, предковую группу для сложноцветковых надо искать среди семейств с нижней завязью и щитковидным соцветием. Такие признаки имеются у Goodeniaceae, Brunoniaceae, Calyceraceae, обычно сближаемыми ео сложноцветными. Однако среди них нет древесных

форм и, напротив, очень много однолетников. Процесс образования головчатого соцветия происходил и у колокольчиковых (в связи с ксерофитизацией), однако и у них древесные формы имеют крупное, но метельчатое соцветие из крупных цветков. Вышеназванным требованиям вполне удовлетворяют Aralia-сеае и Сод-naceae. Особенно обращает на себя внимание в качестве возможного предка сложноцветных семейство аралиевых, как весьма обширное, широко распространенное в тропиках и довольно примитивное по формам роста, содержащее много олигобластических, слабоветвистых и даже колонновидных деревьев и деревец. Таким образом, по формам роста намечается плавный переход между ним и сложноцветными, которые также содержат много колонновидных деревьев и деревец.

Происхождение сложноцветных можно трактовать как процесс приспособления влаголюбивых предков аралиевого типа к жизни в более ксеро- и криофитных условиях, например, тропических высокогорий. Это и повлекло за собой сгущение соцветий (средство сохранения в них тепла) со всеми следствиями редукционного порядка: уменьшением числа гнезд в завязи, уменьшением числа семяпочек, исчезновением в семенах эндосперма, превращением чашечки в пучок волосков, исчезновением сочного околоплодника. В результате и плоды из ягод и костянок превратились в семянки, которые в процессе дальнейшей редукции (уменьшение размера) образовали летательный аппарат и стали распространяться ветром.

Valerianaceac. Обычно сближается с жимолостными. Но то, что наибольшее сходство валериановых обнаруживается не с исходными, а с явно вторичными типами жимолостных (бузиной, абелиями и особенно линнеей), и притом только в области цветка, свидетельствует в пользу происхождения их не от жимолостных, а скорее от каких-то общих предков. Дай форма соцветий у большинства валериановых далека от щитковидной и скорее приближается к густометельчатой. Концентрация большинства валериановых обнаруживается в андийских высокогорьях, следовательно, в альпийском поясе, и логично поэтому, как и в случае со сложноцветными, искать их предков среди тропических семейств.

Скорее всего их предками могут быть растения семейства Rubiaceae, которые всегда сближались не только с валериановыми, но и со всем порядком Dipsacales.

Mimosacae. Его представители обитают преимущественно в засушливых областях тропиков. Сгущение их соцветий и редукция в связи с этим строения цветков вызваны, несомненно, действием засушливых условий. Предковая группа обитала, очевидно, в более влажных областях тропиков.' Скорее всего это были древесные раналии с мелковатыми, собранными в большие соцветия цветками. Но от кого в наследство мимозовые получили свои чрезвычайно сложные листья — неизвестно, Fabacer е. Более мезофитизованные производные мимозовых. Об этом свидетельствует преобладание среди них древесных форм лиан и обитание в умеренной зоне. Мезофитизация вызвала разрежение соцветий и восстанавление околоцветника, который, впрочем, полностью ие редуцировался. Однако число членов цветка ие увеличилось. Зигоморфия венчика вызвана, очевидно,, висячим характером соцветий у древесных форм и горизонтальным положением отдельных цветков, вследствие чего первоначально однородное цветоложе разделилось на верхнюю и нижнюю части, а единственный плодолистик должен был располагаться вполне определенным образом по отношению к горизонту.

www.botanik-learn.ru

Диссертация на тему «Биоморфологическая и экологоценотическая характеристика редких видов растений Дальневосточного морского заповедника» автореферат по специальности ВАК 03.00.05 - Ботаника

1. Агроклиматический справочник по Приморскому краю. Л., 1960. 110 с.

2. Александрова М. С. Распространение Rhododendron schlippenbachii Maxim, и его интродукция в Москве // Бюл. Гл. ботан. сада. 1972. Вып. 86. С. 7-10.

3. Александрова М. С. Рододендроны природной флоры СССР. М. 1975.111с.

4. Александрова М. С., Зорикова В. Т. Рост и развитие рододендрона Шлиппенбаха в природе и в культуре // Прикладная ботаника и интродукция растений. М. 1973. С. 7-9.

5. Александрова М. С., Зорикова В. Т. О некоторых биологических особенностях рододендрона Шлиппенбаха // Бюл. Гл. ботан. сада. 1974. Вып. 91. С. 53-56.

6. Алексеев M. Н. Антропоген Восточной Азии (Стратиграфия и корреляция). М. 1978. 207 с.

7. Артюшенко 3. Т. Развитие луковичных и клубнелуковичных растений в связи с их интродукцией (на примере декоративных растений) // Морфология растений. М., 1961. Т. 2. С. 154-157.

8. Баранова М. В. Морфогенез луковиц лилий // Бот. журн. 1971. Т. 56. № 11. С. 1593-1604.

9. Баранова М. В. Структура, классификация и направления эволюционных преобразований вегетативных органов луковичных растений семейства Liliaceae //Бот. журн. 1986. Т. 71. № 10. С. 1308-1320.

10. Баркалов В. Ю. Лилиевые Liliaceae Juss. II Сосудистые растения советского Дальнего Востока. Л., 1987. С. 359-376.

11. Берсенев И. И. О тектоническом районированиии Приморья// Сообщ. ДВ фил. СО АН СССР. Сер. геол. 1959. Вып. 10. С. 3-12.

12. Берсенев И. И., Сохин В. К. Геоморфология // Геология СССР. Т. 32. Ч. 1. Приморский край. М. 1969. С. 613-628.

13. Бобров Е. Г. Что такое Pinus funebris Кош. // Бот журн. 1975. Вып. 60. № 5. С. 698-702.

14. Бобров Е. Г. Лесообразующие хвойные СССР. Л. 1978. 188 с.

15. Борзова Л. М., Семкин Б. И., Ковалюх H. Н. Развитие островных растительных сообществ в голоцене (на примере острова Большой Пелис) // Развитие природной среды в плейстоцене (юг Дальнего Востока). Владивосток. 1981. С. 127-134.

16. Борисова И. В. Основные жизненные формы двудольных многолетних травянистых растений степных фитоценозов Северного Казахстана // Бот. журн. 1960. Т.45. № 1.С. 19-33.

17. Борисова И. В. Биология и основные жизненные формы двудольных многолетних травянистых растений степных фитоценозов Северного Казахстана // Тр. Бот. инст. АН СССР, сер. III (Геоботаника), вып. 13. 1961. С. 54-132.

18. Буч Т. Г., Зорикова В. Т. Морфологические особенности семян некоторых дальневосточных видов рода Rhododendron // Биологические основы семеноведения и семеноводства интродуцентов. Новосибирск. 1974. С. 124-125.

19. Валова 3. Г. Новый род и вид для флоры СССР Zoyzia japónica Steud. (Сем. Gramineaceae) // Бот. журн. 1963. Т. 48. № 2. С. 270-271.

20. Валова 3. Г. К некоторым особенностям флоры и растительности юга Дальнего Востока // Комаровские чтения. 1964. Вып. 12. С. 26-45.

21. Валова 3. Г. Флора и растительность юга Хасанского района (Приморский край) : Автореф. дис. . канд. биол. наук. Владивосток. 1967. 20 с.

22. Валова 3. Г., Куренцова Г. Э. Реликтовые лианы в юго-западном Приморье // Комаровские чтения. Владивосток. 1974. Вып. 21. С. 43-50.

23. Вальтер Г. Растительность земного шара. М. 1974. T. II. 424 с.

24. Васильев Н. Г., Ивлиев Л. А., Хавкина H. Н. Тис остроконечный (Taxus cuspidata Siebold et Zucc. ex End.) и его возобновление на острове Петрова

25. Приморский край) // Лесовосстановление в Приморском крае. Владивосток. 1969. С. 37-50.

26. Вахрамеева М. Г. Морфологическая характеристика возрастных состояний остролистного клена // Вестник Моск. ун-та. Сер. VI. Биол. почвовед. 1975. № 6. С. 116-119.

27. Вахрамеева М. Г., Денисова Л. В., Никитина С. В., Самсонов С. К. Орхидеи нашей страны. М. 1991. 224 с.

28. Велижанин А. Г. Время изоляции материковых островов северной части Тихого океана // Доклады АН СССР. 1976. Т. 231. № 1. С. 25-207.

29. Верхолат В. П., Полийчук Ю. С., Нечаева Т. И. Сосудистые растения окрестностей Морской биологической станции ДВГУ (пос. Рязановка Приморского края). Владивосток. 1986. 60 с. Деп. в ВИНИТИ. № 1446- В86.

30. Воробьев Д. П. Материалы к флоре Курильских островов // Тр. ДВ фил. АН СССР. Сер. ботан. 1956. Т. 3 (5). С. 3-79.

31. Воробьев Д. П. Дикорастущие деревья и кустарники Дальнего Востока. Л. 1968. 275 с.

32. Воробьев Д. П. Редкие виды во флоре Приморья и Приамурья // Вопросы ботаники на Дальнем Востоке (К 100-летию со дня рождения акад. В. Л. Комарова (1869-1969)). Владивосток. 1969. С. 119-123.

33. Воробьев Д. П. Сосудистые растения окрестностей г. Владивостока // Комаровские чтения. Владивосток. 1979. Вып. 27. С. 3-8.

34. Воробьев Д. П. Определитель сосудистых растений окрестностей Владивостока. Л. 1982. 252 с.

35. Воробьев Д. П., Валова 3. Т. Новая для флоры СССР деревянистая лиана Pueraria hirsuta (Thunb.) С. К. Schneid. // Бот. журн. 1962. Т.47. № 3. С. 1194-1194.

36. Воробьев Д. П., Ворошилов В. Н., Горовой П. Г., Шретер А. И. Определитель растений Приморья и Приамурья. М. Л. 1966. 477 с.

37. Воробьев Д. П., Ворошилов В. Н., Гурзенков Н. Н. и др. Определитель высших растений Сахалина и Курильских островов / Отв. ред. А. И. Толмачев. Л. 1974. 372 с.

38. Ворошилов В. Н. Флора советского дальнего Востока (конспект с таблицами для определения видов. М. 196& 477 с.

39. Ворошилов В. Н. Определитель растений советского Дальнего Востока. М. 1982. 672 с.

40. Ворошилов В. Н. Список сосудистых растений советского Дальнего Востока // Флористические исследования в разных районах СССР. М. 1985. С. 139-200.

41. Ворошилова Г. И. Морфолого-анатомическое строение листа и древесины тиса Taxus cuspidata Siebold et Zucc. ex Endl. // Редкие и исчезающие древесные растения юга Дальнего Востока (биология, экология, кариология). Владивосток. 1978. С. 129-132.

42. Ворошилова Г. И. Тис остроконечный Taxus cuspidata Siebold et Zucc. ex Endl. // Биологические особенности сосудистых растений советского Дальнего Востока. Владивосток. 1991. С. 22-27.

43. Врищ Д. Л. Узколистные виды лилий Дальнего Востока // Бот журн. 1968. Т. 53. № 10. С. 1466-1475.

44. Врищ Д. Л. Лилии Дальнего Востока и Восточной Сибири: Автореф. дис. . канд. биол. наук. Л. 1969. 14 с.

45. Врищ Д. Л. Лилии Дальнего Востока и Сибири. Владивосток. 1972. 110с.

46. Врищ Д. Л. Красивоцветущие травянистые растения Приморского края и их охрана// Бот. журн. 1976а. Т. 61. № 1. С. 121-130.

47. Врищ Д. Л. Красивоцветущие травянистые растения II Охрана природы на Дальнем Востоке. Владивосток. 19766. С. 118-123.

48. Врищ Д. Л. Охрана лилий российского Дальнего Востока // Исследование и конструирование ландшафтов Дальнего Востока и Сибири. Владивосток. 1996. С. 181-188.

49. Вышин И. Б. Ятрышниковые, или Орхидные Orchidaceae Juss. II Сосудистые растения советского Дальнего Востока. Л. 1996. Т. 8. С. 301-339.

50. Галкина М. В., Петелин Д. А. // Синтаксономия липовых лесов Дальневосточного морского заповедника. М. 1990. 58 с. Деп. в ВИНИТИ 24. 09. 90. № 5135-В90.

51. Ганешин Г. С. Геоморфология Приморья // Тр. ВСЕГЕИ, новая серия. 1957. Т. 4. 137 с.

52. Гатцук JI. Е. Морфогенез копеечника кустарникового (Hedysarum fruticosum Pall.) при переменном уровне песчаного субстрата и предполагаемый облик его предка // Вопросы морфогенеза цветковых растений и строения их популяций. М. 1968. С. 52-80.

53. Гладкова В. Н. Семейство аспленевые (Aspleniaceae) // Жизнь растений / Под ред. Ал. А. Федорова. М. 1978. Т. 4. С. 222-237.

54. Гладкова В. Н. Порядок орхидныые (Orchidales) // Жизнь растений / Под ред. акад. А. Л.Тахтяджяна. М. 1982. С. 248-274.

55. Головач А. Т. Лианы, их биология и использование. Л. 1973. 260 с.

56. Горовой П. Г., Бойко Э. В. Конспект флоры острова Фуругельма // Цветковые растения островов Дальневосточного морского заповедника. Владивосток. 1981. С. 62-80.

57. Грант В. Эволюция организмов. М. 1980. 408 с.

58. Гурзенков Н. И. Кариологическкая характеристика некоторых эндемов флоры Приморья и Приамурья // Комаровские чтения. 1969. Вып. XV. С.73-85.

59. Декоративные растения для открытого грунта СССР. Л. 1977. Т. 2.459 с.

60. Денисов Н. И. Девичий виноград триостренный Parthenocissus tricuspidata (Siebold et Zucc.) Planch. // Биологические особенности сосудистых растений советского Дальнего Востока. Владивосток. 1991. С. 120-127.

61. Деревья и кустарники СССР, дикорастущие, культивируемые и перспективные для интродукции. М. Л. 1954. Т. 3. 872 с.

62. Державина Н. М., Храпко О. В. Пиррозия язычная Pyrrosia lingua (Thunb.) Farwell. II Биологические особенности сосудистых растений советского Дальнего Востока. Владивосток. 1990. С. 19-30.

63. Диагнозы и ключи возрастных состояний луговых растений. М. 1983. Ч. 2. 96 е.; Ч. 3. 79 с.

64. Диагнозы и ключи возрастных состояний лесных растений. Деревья и кустарники. М. 1989. 105 с.

65. Древесные растения Главного ботанического сада АН СССР. М. 1975.547 с.

66. Елпатьевский П. В. Контрасты структуры почвенного покрова некоторых островов // Экология и рациональное использование островных экосистем. Владивосток. 1978. С. 11.

67. Елпатьевский П. В. Геохимия миграционных потоков в природных и природно-техногенных геоосистемах. М. 1993.254 с.

68. Жукова Л. А., Заугольнова Л. Б., Смирнова О. В. Введение // Ценопопуляции растений (основные понятия и структура). М. 1976. С. 5-12.

69. Жукова Л. А., Комаров А. С. Поливариантность онтогенеза и динамика ценопопуляций растений // Журн. общ. биол. 1990. Т. 51. № 4. С. 450.

70. Завадский К. М. Вид и видообразование. Л. 1968. 404 с.

71. Заливский И. Л. Лилии. М.-Л. 1952. 112 с.

72. Заугольнова Л. Б. Возрастные этапы в онтогенезе ясеня обыкновенного (Fraxinus excelsior L.) // Вопросы морфогенеза цветковых растений и строения их популяций. М. 1968. С. 81-102.

73. Заугольнова Л. Б. Структура популяций семенных растений и проблемы их мониторинга. Автореф. дис. . д-ра биол. наук. Санкт-Петербрг. 1994. 70 с.

74. Заугольнова Л. Б., Денисова Л. В., Никитина С. В. Принципы и методы оценки состояния популяций // Бюлл. МОИП, отд. биол. 1993. Т. 98. Вып. 5. С. 100-106.

75. Заугольнова Л. Б., Жукова Л. А., Смирнова О. В., Комаров А. С. Ценопопуляции растений (Очерки популяционной биологии). М. 1988. 184 с.

76. Зорикова В. Т. Рододендроны Приморского края и их хозяйственное использование II Научные основы хозяйственного освоения юга Приморского края. Владивосток. 1971. С. 86-95.

77. Зорикова В. Т. Биологические особенности дальневосточных рододендронов и введение их в культуру в условиях Приморского края : Автореф. дис. . канд. биол. наук. Владивосток. 1973.

78. Зорикова В. Т. Распределение красивоцветущих кустарников по природнымм) поясам Приморского края II Охрана природы и рациональное \/ использование природных ресурсов. Хабаровск, 1976. С. 63-65.

79. Зорикова В. Т. К вопросу охраны рододендрона Шлиппенбаха в Приморье // Актуальные вопросы охраны природы на Дальнем Востоке. Владивосток. 1978. С. 60-62.

80. Зорикова В. Т. Внутривидовая изменчивость рододендрона Шлиппенбаха // Тез. докл. Всесоюз. конф. по теорет. основам интродукции раст. М. 1983. С. 143.

81. Ильченко Т. П., Лауве Л. С., Урусов В. М. Изменчивость сосны погребальной в Приморье в связи с особенностями климата // Редкие и исчезающие древесные растения юга Дальнего Востока. Владивосток. 1978. С. 28-44.

82. Кабанов Н. Е. Тисовые рощи на о-ве Петрова в Японском море // Заповедники Дальневосточного края. Хабаровск. 1936. С. 63-65.

83. Кабанов Н. Е. Растительность острова Петрова на Дальнем Востоке // Бюлл. МОИП. Отд. биол. 1946. Т. 51. Вып. 4-5. С. 146-155.

84. Кабанов Н. Е. Хвойные деревья и кустарники Дальнего Востока. М. 1977.177 с.

85. Кожевников А. Е. Виноградовые Vitaceae Juss. // Сосудистые растения советского Дальнего Востока. Л. 1989. Т. 4. С. 346-352.

86. Колесников Б. П. О кустарниковой форме тиса остроконечного (Taxus cuspidata Siebold et Zucc. ex Endl.) // Вестник ДВ фил. CO АН СССР. Владивосток. 1935. С. 31-45.

87. Колесников Б. П. Растительность // Дальний Восток: Физико-географическая характеристика. М. 1961. С. 183-245.

88. Колесников Б. П. Геоботаническое районирование Дальнего Востока и закономерности размещения его растительных ресурсов // Вопросы географии Дальнего Востока. 1963. С. 6. С. 158-182.

89. Колесников Б. П., Куренцова Г. Э., Иванова И. Т. и др. Итоги геоботанического картирования сооветского Приморья // Биолоогические ресурсы Дальнего Востока. М. 1959. С. 7-26.

90. Колосков П. И. Опыт климатического районирования мировой территории для целей сельского хозяйства СССР // Труды НИИ аэроклиматологии. 1962. Вып. 15. С. 5-13.

91. Комаров В. Л. Флора Маньчжурии. Спб. 1901-1907. T. I-III.

92. Комаров В. Л. Флора полуострова Камчатки. Л. 1929. Т. 2. С. 267-271.

93. Комарова Т. А. Развитие и продуктивность актинидии коломикта (Actinidia kolomikta Maxim.) в Южном Сихотэ-Алине // Биоморфология растений Дальнего Востока. Владивосток. 1983. С. 122-131.

94. Комарова Т. А. Жизненный цикл и продуктивность лимонника китайского Schizandra chinensis (Turcz.) Baill. // Структура и продуктивность лесных биогеоценозов. Владивосток. 1984. С. 122-131.

95. Комарова Т. А. Семенное возобновление растений на свежих гарях (леса Южного Сихотэ-Алиня). Владивосток. 1986. 222 с.

96. Комарова Т. А. Послепожарные сукцессии в лесах Южного Сихотэ-Алиня. Владивосток. 1992а. 291 с.

97. Комарова Т. А. Развитие и продуктивность травянистых и кустарниковых ценопопуляций (леса Южного Сихотэ-Алиня). Владивосток. 19926.

98. Комарова Т. А. Возрастное развитие кустарниковых лиан Schizandra chinensis (,Schizandraceae) и Actinidia kolomikta (Actinidiaceae) // Бот журн. 1994. T. 79. № 9. С. 42-52.

99. Комарова T. A., Прохоренко H. Б. Изменение возрастной структуры ценопопуляций кустарников и деревянистых лиан в ходе послепожарных сукцессий // Бот. журн. 1993. Т. 78. №. С. 72-80.

100. Кондратович Р. Я. Рододендроны в Латвийской ССР. Рига. 1981. 332 с.

101. Коркишко Р. И. Состояние растительного покрова материковой части Дальневосточного государственного морского заповедника // Цветковые растения островов Дальневосточного морского заповедника. Владивосток. 1981. С. 130-136.

102. Коркишко Р. И. Сосудистые растения материковой части Дальневосточного государственного морского заповедника // Хорология и таксономия растений советского Дальнего Востока. Владивосток. 1990. С. 5673.

103. Коркишко Р. И. Редкие виды сосудистых растений заповедника "Кедровая падь" II Современное состояние флоры и фауны заповедника "Кедровая падь". Владивосток. 1992. С. 3-15.

104. Корчагин А. А. Внутривидовой (популяционный) состав растительных сообществ и методы его изучения // Полевая геоботаника. М.- Л. 1964. Т. 3. С. 63-125.

105. Красная книга. Дикорастущие виды флоры СССР, нуждающиеся в охране / Под ред. А. Л. Тахтаджяна. Л. 1975. 204 с.

106. Красная книга РСФСР. Растения. М. 1988. 590 с. Красная книга СССР. М. 1978. 459 с. Красная книга СССР. М. 1984. Т.2. 480 с.

107. Куваев В. Б. Понятие голо- и ценоареала на примере некоторых лекарственных растений // Бот. журн. 1965. Т. 50. № 8. С. 1121-1126.

108. Кудрявцева Е. П., Созинов Л. В. Особенности распространения растительных сообществ на островах Южного Приморья // Экология и рациональное использование островных экосистем. Владивосток. 1978. С.22.23.

109. Куренцова Г. Э. Порослевые древесно-кустарниковые заросли юго-западной части Приморского края // Тр. ДВ фил. СО АН СССР. Сер. растениеводства. 1952. Т. 1. С. 141-147.

110. Куренцова Г. Э. Формация сосны могильной {Ртш /ипеЬг1я Кош.) в Приморском крае // Труды ДВ фил. СО АН СССР, сер. ботан. М.-Л.1956. Вып. 3. С. 93-104.

111. Куренцова Г. Э. Тис остроконечный и береза Шмидта в юго-западном Приморье // Охрана природы на Дальнем Востоке. Владивосток. 1964. Вып. 2. С. 53-61.

112. Куренцова Г. Э. Растительность Приморского края. Владивосток. 1968а.192 с.

113. Куренцова Г. Э. Естественные и антропогенные смены растительности Приморья и южного Приамурья. Новосибирск. 1973. 230 с.

114. Куренцова Г. Э. Особенности фитоценозов островных экосистем у берегов Южного Приморья // Экология и рациональное использование островных экосистем. Владивосток. 1978. С. 22-23.

115. Куренцова Г. Э. Флора островов Дальневосточного государственного морского заповедника // Цветковые растения островов Дальневосточного морского заповедника. Владивосток. 1981. С. 34-61.

116. Куренцова Г. Э., Борзова Л. М. Особенности флоры и растительности островов Дальневосточного государственного морского заповедника II Биологические исследования на Дальнем Востоке. Владивосток. 1979. С. 144155.

117. Куренцова Г. Э., Харкевич С. С. Задачи охраны и использования редких видов растений на советском Дальнем Востоке // Бюл. Гл. ботан. сада. 1975. Вып. 95. С. 77-84.

118. Ластовецкий Е. И., Якунин Л. П. Гидрометеорологическая характеристика Дальневосточного государственного морского заповедника // Цветковые растения островов Дальневосточного государственного морского заповедника. 1981. С. 18-33.

119. Лауве Л. С. Морфолого-анатомические характеристики хвои сосны погребальной (Ртш /ипеЬпя Кот.) в Приморском крае // Редкие и исчезающие растения юга Дальнего Востока. Владивосток. 1978. С. 118-123.

120. Лоция северо-западного берега Японского моря (от реки Туманная до мыса Белкина). 1984. 320 с.

121. Лыпа А. Л. Параллельная изменчивость морфологических признаков у древесных растений //Бюл. Гл. ботан. сада. 1972. Вып. 86. С. 3-7.

122. Мазуренко М. Т. Рододендроны Дальнего Востока. М. 1980. 232 с.

123. Мазуренко М. Т., Хохряков А. П. Типы побегов и их эволюция у жимолостных II Бюл. МОИП. 1968. Вып. 70. С. 65-98.

124. Мазуренко М. Т., Хохряков А. П. Структура и морфогенез кустарников. М. 1977. 159 с.

125. Майр Э. Зоологический вид и эволюция. М. 1968. 597 с.

126. Майр Э. Популяции, виды и эволюция. М. 1974. 460 с.

127. Максимова В. Ф. Использование некоторых параметров травяного яруса для оценки различий приморских и континентальных дубрав восточного склона Сихотэ-Алиня II Современные проблемы биогеографии. Изд-во МГУ. 1982.

128. Манько Ю. И. Пихтово-еловые леса северного Сихотэ-Алиня. Естественное возобновление, строение и развитие. Л. 1967. 244 с.

129. Медведев В. С. Исследование по динамике и морфологии берегов зал. Петра Великого в Японском море // Труды Океанограф, комиссии АН СССР. 1961. Т. 8. С. 240-244.

130. Марков Ю. Д. Южноприморский шельф Японского моря в позднем плейстоцене и голоцене. Владивосток. 1983. 126 с.

131. Муравьева О. А., Борхвардт В. С. Семейство тиссовые (Тахасеае) // Жизнь растений / Под. ред. Ал. А. Федорова. М. 1978. Т. 4. С. 411-416.

132. Недолужко В. А. Конспект дендрофлоры российсккого Дальнего Востока. Владивосток. 1995. 208 с.

133. Нежевенко Г. И. Географический полиморфизм шиповника морщинистого {Rosa rugosa Thunb.) на континентальном побережье советского Дальнего Востока: Автореф. дис. . канд. биол. наук. Новосибирск. 1968. 23 с.

134. Нечаев А. П. Реликтовые приамурские леса с кустарниковым тисом // Охрана, рациональное использование и воспроизвосдство естественных ресурсов Приамурья. Тез. науч. конф. Хабаровск. 1967. С. 59-61.

135. Нечаева Т. И. Конспект флоры заповедника "Кедровая падь" // Флора и растительность заповедника "Кедровая падь". Тр. БПИ ДВНЦ АН СССР. Нов. сер. Т. 8 (III). Владивосток. 1972. С. 43-87.

136. Нешатаев Ю. Н. Методы анализа геоботаническких материалов. Л. 1987.

137. Нешатаев Ю. Н. и др. Геоботаническая характеристика Дальневосточного государственного морского заповедника (заключительный отчет по теме хоздоговора № 754). Л. 1990. 107 с. (Рукопись).

138. Ниценко А. А. О фитоценотипах // Бот. журн. 1965. Т. 50. № 6. С. 797811.

139. Панков Ю. А. Дикорастущие розы (шиповники) Дальнего Востока и их использование. Владивосток. 1987. 128 с.

140. Пармузин Ю. П. Физико-географическое районирование Дальнего Востока // Материалы по физико- географ, районированию СССР (Сибирь и Дальний Восток). М. 1964. С. 130-233.

141. Парфенов В. И. Обусловленность распространения и адаптации видов растений на границах ареалов. Минск. 1980. 205 с.

142. Парфенов В. И., Мазан И. Ф. Ивы Белоруссии (Таксономия. Фитоценология. Ресурсы.) Минск. 1986. 168 с.

143. Пианка Э. Эволюционная экология. М. 1981. 399 с.

144. Пименов М. Г., Шретер А. И. Географическая изменчивость морфологических и биохимических признаков Rosa rugosa Thunb. на Дальнем Востоке // Бот. журн. 1964. Т. 49. № 6. С. 865-870.

145. Плотникова Л. С. Редкие виды дендрофлоры СССР в насаждениях Московской области // Бюл. Гл. ботан. сада. 1980. Вып. 117. С. 55-58.

146. Попова Т. А. Биолого-морфологическая характеристика лилиецветных сухих и пустынных степей Центрального Казахстана II Геоботаника. М. Л. 1965. Вып. 17. С. 7-63.

147. Пробатова Н. С., Селедец В. П., Недолужко В. А., Павлова Н. С. Сосудистые растения островов залива Петра Великого (Приморский край). Владивосток. 1998. 1.00 с.

148. Пробатова Н. С., Соколовская А. П. Кариологическое исследование сосудистых растений островов Дальневосточного государственного морского заповедника II Цветковые растения островов Дальневосточного морского заповедника. Владивосток. 1981. С. 92-114.

149. Придня М. В. Фитоценотические позиции и структура Хостинской популяции тиса ягодного в Кавказском биосферном заповеднике // Экология. 1984. № 1.С. 3-8.

150. Присяжнюк H. П. Местообитания и состояние популяций Taxus cuspidata Siebold et Zucc. ex Endl. в Лазовском заповеднике Приморского края // Растительные ресурсы. 1986. T. XXII. Вып. 4. С. 487-492.

151. Работнов Т. А. Вопросы изучения состава популяций для целей фитоценологии // Проблемы ботаники. М. Л. 1950а. Вып. 1. С. 465-483.

152. Работнов Т. А. Жизненный цикл многолетних травянистых растений в луговых ценозах // Тр. БИН АН СССР. Геоботаника. М. Л. 19506. Вып. 6. С. 7-204.

153. Работнов Т. А. Некоторые вопросы изучения ценотических популяций растений // Бюл. МОИП. Отд. биол. 1969. Т. 74. Вып. 1. С. 141-149.

154. Ракова М. В. О редком дальневосточном виде фиалки Viola rossii Hemsl. ( Violaceae) // Бот. журн. 1980. T. 65. С. 994-1000.

155. Ракова M. В. Весеннее развитие эфемероидов в заповеднике "Кедровая падь" // Фенологические исследования в Приморье. Владивосток. 1984а. С. 93-104.

156. Ракова М. В. Состояние фитоценозов заповедника "Кедровая падь" и сопредельных территорий // Природоохранные комплексы Дальнего Востока: Типологические особенности и природоохранные режимы. Владивосток. 19846. С. 82-86.

157. Ракова М. В. Редкий вид фиалки Viola hirtipes S. Moore ( Violaceae) южного Приморья // Охрана редких видов сосудистых растений советского Дальнего Востока. Владивосток. 1985. С. 171-180.

158. Ракова М. В. Состояние популяций орхидных (Orchidaceae) в заповеднике "Кедровая падь" // Охрана и культивирование орхидей. М. 1987. С. 48-49.

159. Ракова М. А. Биология редких видов растений заповедника "Кедровая падь". Владивосток. 1992а. 176 с.

160. Ракова М. В. Жизненная стратегия редких видов растений заповедника "Кедровая падь" // Современное состояние флоры и фауны заповедника "Кедровая падь". Владивосток. 19926. С. 16 -32.

161. Редкие и исчезающие виды природной флоры СССР, культивируемые в ботанических садах и других интродукционных центрах страны. M. 1983. 320 с.

162. Редкие и исчезающие виды флоры СССР, нуждающиеся в охране / Под ред. акад. A. JI. Тахтаджяна. Л. 1981. 264 с.

163. Розенберг В. А., Колесников Б. П. Порослевые древесно-кустарниковые заросли малолесных районов Приморского края II Вопросы реконструкции и повышения продуктивности лесов дальнего Востока. Владивосток. 1958. С. 5-45.

164. Сааков С. Г. Род Rosa L. // Деревья и кустарники СССР. Т. 3. М.-Л. 1954. С. 872-875.

165. Селедец В. П. Растительность острова Большой Пелис // Цветковые растения островов Дальневосточного морского заповедника. Владивосток. 1981. С. 115-129.

166. Селедец В. П. Флороохранное районирование советского Дальнего Востока // Комаровские чтения. Владивосток. 1989. Вып. 36. С. 48-73.

167. Селедец В. П. Редкие виды сосудистых растений на охраняемых природных территориях в Приморском крае // Комаровские чтения. Владивосток. 1996. Вып. 42. С. 139-155.

168. Селедец В. П., Пробатова Н. С. Дополнение к флоре островов Дальневосточного государственного морского заповедника // Цветковые растения островов Дальневосточного морского заповедника. Владивосток. 1981. С. 81-91.

169. Семагина Р. Н. Состояние естественного возобновления тиса ягодного в причерноморских лесах Кавказского заповедника // Бюл. МОИП. Отд. биол. 1983. Т. 88. Вып. 4. С. 146-149.

170. Семкин Б. И., Борзова Л. М. Сравнительный анализ списков видов сосудистых растений островов Дальневосточного государственного морского заповедника // Бот. журн. 1986. Т. 71. № 5. С. 652-657.

171. Сенчукова Г. В. Фенологические наблюдения над Taxus cuspidata Siebold et Zucc. ex Endl. II Бот. журн. 1960. Т. 45. № 3. С. 415-418.

172. Серебряков И. Г. О морфогенезе жизненной формы стланца у туркестанского и казацкого можжевельников // Бюлл. МОИП. Отд. биол. 1954. Т. 59. Вып. 5. С. 41-51.

173. Серебряков И. Г. Экологическая морфология растений. М. 1962. 379 с.

174. Серебряков И. Г. Жизненные формы высших растений и их изучение // Полевая геоботаника. Л. 1964. Т. 3. С. 146-205.

175. Серебряков И. Г., Доманская Н. П., Родман Л. С. О морфогенезе жизненной формы кустарника на примере орешника // Бюл. МОИП. Отд. биол. 1954. Т. 59. Вып. 2. С. 57-70.

176. Серебрякова Т. И. Об основных " архитектурных моделях" травянистых растений и модусах их преобразования // Бюл. МОИП. Отд. биол. 1977. Т. 82. № 5. С. 112-128.

177. Синская Е. Н. Динамика вида. М. Л. 1948. 524 с.

178. Синская Е. Н. Проблема популяций у высших растений. О категориях и закономерностях изменчивости в популяциях высших растений. Л. 1963.124 с.

179. Скрипка М. А. Дикорастущие многолетние декоративные травянистые растения юга Дальнего Востока для зеленого строительства. Владивосток. 1960. 36 с.

180. Слизик Л. Н. Краткий обзор группы декоративных деревянистых лиан юга Дальнего Востока // Деревья, кустарники и многолетники для озеленения юга Дальнего Востока. Владивосток. 1970. С. 101-108.

181. Слизик Л. Н. Редкие и ценные виды деревянистых лиан Приморского края, возможности их охраны и воспроизводства // Актуальные вопросы охраны природы на Дальнем Востоке. Владивосток. 1978. С. 47-55.

182. Слизик Л. Н. Культивирование редких и исчезающих видов дендрофлоры Приморья с целью охраны // Бюл. Гл. ботан. сада. 1981. Вып. 119. С. 69-74.

183. Смирнова О. В., Заугольнова Л. Б., Торопова Н. А., Фаликов Н. Т. Критерии выделения возрастных состояний и особенности хода онтогенеза у растений различных биоморф // Онтогенез и возрастной состав популяций цветковых растений. М. 1967. С. 14- 43.

184. Соколов С. Я., Связева О. А. Ареалы деревьев и кустарников СССР. Л. 1986. Т. 3. 84 с.

185. Соловьев К. П. К вопросу естественного возобновления хвойных пород Дальнего Востока // Вестник ДВ фил. СО АН СССР. 1937. № 22. С. 67- 103.

186. Сосудистые растения советского Дальнего Востока. Л. 1985-1996. / Отв. ред. С. С. Харкевич. Т. 1-8.

187. Справочник по климату СССР. Вып. 26. Ч. Н-У. 1966-1971.

188. Таран А. А. Сосудистые растения // Флора, мико- и лихенобиота Лазовского заповедника (Приморский край). Владивосток. 1990. С. 61-126.

189. Татаренко И. В. Орхидные Приморского края: биология, экология, вопросы охраны. Автореф. дисс. . канд. биол. наук. М., 1991. 24 с.

190. Татаренко И. В. Орхидные России: жизненные формы, биология, вопросы охраны. М. 1996. 208 с.

191. Тахтаджян А. Л. Флористические области Земли. Л. 1978. 247 с.

192. Тимофеев-Ресовский Н. В., Воронцов Н. Н., Яблоков А. В. Краткий очерк теории эволюции. М. 1977. 304 с.

193. Тимофеев-Ресовский Н. В., Яблоков А. В., Глотов Н. В. Очерк учения о популяции. М. 1973. 278 с.

194. Уранов А. А. Онтогенез и возрастной состав популяций (вместо предисловия) // Онтогенез и возрастной состав популяций цветковых растений. М. 1967. С. 3-8.

195. Уранов А. А. Возрастной спектр фитоценопопуляции как функция времени и энергетических волновых процессов // Научные доклады высшей школы. Биол. науки. 1975. № 2. С. 7-34.

196. Уранов А. А. Вопросы изучения структуры фитоценозов и видовых ценопопуляций // Ценопопуляции растений: Развитие и взаимоотношения. М. 1977. С. 7-20.

197. Уранов А. А., Смирнова О. В. Классификация и основные черты развития популяций многолетних растений // Бюл. МОИП. Отд. биол. 1969. Т.1. Вып. 24 (1). С. 119-134.

198. Урусов В. М. Изменчивость генеративных органов Finns funebris Кош. и популяционная структура вида в Приморье II Бот. журн. 1974. Т. 59. № 8. С. 1102-1115.

199. Урусов В. М. Сосновые леса полуострова Гамова и основные черты их динамики // Редкие и исчезающие древесные растения юга Дальнего Востока. Владивосток. 1978а. С. 45-66.

200. Урусов В. М. Состояние и перспективы восстановления настоящих сосен в Приморье // Актуальные вопросы охраны природы на Дальнем Востоке. Владивосток. 19786. С. 14-28.

201. Усенко Н. В. Деревья, кустарники и лианы Дальнего Востока. Хабаровск. 1969.416 с. 1984. 226 с.

202. Федоров А. А., Кирпичников М. Э., Артюшенко 3. Т. Атлас по описательной морфологии высших растений: стебель и корень. М. Л. 1962. 351 с.

203. Филин В. Р. Семейство ужовниковые (Ophioglossaceae) // Жизнь растений / Под. ред. Ал. А. Федорова. М. 1978. Т. 4. С. 171-175.

204. Флора СССР. 1934-1964. Т.1-30.

205. Харкевич С. С. Флористические районы советского Дальнего Востока // Сосудистые растения советского Дальнего Востока. Л. 1985. С.20-22.

206. Харкевич С. С. Состояние и задачи изучения и охраны биологического разнообразия Российского Дальнего Востока: сосудистые растения // Комаровские чтения. 1997. Вып. 44. С. 6-29.

207. Харкевич С. С., Буч Т. Г. Изумрудное ожерелье Морской биологической станции "Восток" II Комаровские чтения. Владивосток. 1994. Вып. 40. 140 с.

208. Харкевич С. С., Качура Н. Н. Редкие виды растений советского Дальнего Востока. М. 1981. 232 с.

209. Холоденко В. Г. Деревья и кустарники для озеленения в Молдавии. Кишинев. 1974. 268 с.

210. Хржановский В. Г. Розы (Филогения и систематика. Спонтанные виды европейской части СССР, Крыма и Кавказа. Опыт и перспективы использования). М. 1958. 497 с.

211. Хромосомные числа цветковых растений. Л. 1969. 927 с.

212. Черепанов С. К. Сосудистые растения России и сопредельных государств. СПб. 1995. 992 с.

213. Чистякова А. А. О жизненной форме и вегетативном размножении липы сердцевидной // Бюлл. МОИП. Отд. биол., 1978. Т. 83. Вып. 2. С. 129-137.

214. Чистякова А. А. Большой жизненный цикл Tilia cordata Mill. // Бюлл. МОИП. Отд. биол. 1979. Т. 84. Вып. 1. С. 85-98.

215. Чистякова А. А. Поливариантность онтогенеза и типы поведения деревьев широколиственных лесов // Популяционная экология растений. М. 1987. С. 39-43.

216. Чубарь Е. А. Новые виды для флоры островов Дальневосточного морского заповедника // Бот. журн. 1991. Т. 76. № 11. С. 1620-1622.

217. Чубарь Е. А. Сосудистые растения островов Дальневосточного морского заповедника (Аннотированный список видов) // Флора и фауна заповедников СССР. М. 1992а. 63 с.

218. Чубарь Е. А. Дополнение к флоре островов Дальневоосточного морского заповедника//Бот. журн. 19926. Т. 77. № 12. С. 131-133.

219. Чубарь Е. А. Дополнения и изменения к флоре островов Дальневосточного морского заповедника // Бот. журн. 1994а. Т. 79. № 7. С. 128-130.

220. Чубарь Е. А. Дополнение к флоре островов Дальневосточного морского заповедника // Бот. журн. 1996. Т. 81. № 10. С. 117-119.

221. Чубарь Е. А. Популяции ЫИит сегпиит (ЫНасеае) на островах Дальневосточного морского заповедника (залив Петра Великого, Японское море) // Бот. журн. 1997а. Т. 82, № 3. С. 85-93.

222. Чубарь Е. А. Ценопопуляция лилии поникающей {ЫИит сегпиит Кош.) на острове Большой Пелис (залив Петра Великого) // Комаровские чтения. Владивосток. 19976. Вып. 43. С. 198-209.

223. Чубарь Е. А. Находка МаНеисЫа опеШаШ (Опос1еасеае) в южном Приморье и новые виды для флоры островов Дальневосточного морского заповедника // Бот. журн. 1998. Т. 83. № 3. С. 150-152.

224. Шеляг-Сосонко Ю. Р. Проблема фитоценотипов // Бот. журн. 1969. Т. 54. № 7. С. 977-988.

225. Шибнева И. В. Диоскорея ниппонская Вюзсогеа трротса Макто // Современное состояние флоры и фауны заповедника " Кедровая падь". Владивосток. 1992. С. 32-47.

226. Шкутко Н. В., Александрова М. С., Фролова Л. А. К методике фенологических наблюдений нах хвойными растениями в ботанических садах // Бюл. Гл. ботан. сада. 1974. Вып. 91. С. 8-14.

227. Шорина Н. И. Строение зарослей папоротника-орляка в связи с его морфологией // Жизненные формы: структура, спектры, эволюция. М. 1981. С. 213-231.

228. Цвелев Н. Н. Отдел Папоротниковидные Polypodiophyta II Сосудистые растения советского Дальнего Востока. Л. 1991. Т. 5. С. 9-94.

229. Ценопопуляции растений (основные понятия и структура). М. 1976.216 с.

230. Ценопопуляции растений. Развитие и взаимоотношения. М. 1977. 134 с. Юзепчук С. В. Роза (Шиповник) Rosa L. // Флора СССР. М. - Л. 1941. Т. 10. С. 431-506.

231. Яблоков А. В. Фенетика: эволюция, популяция, признак. М. 1980. 136 с. Яблоков А. В. Популяционная биология. М. 1987. 303 с. Яблоков А. В., Ларина Н. И. Введение в фенетику популяций. Новый подход к изучению природных популяций. 160 с.

232. BMDP: biomedical computer programs / Ed. W. I. Dixon. Los Angeles: Univer. California Press. 1977. 880 p.

233. Clements F. E. Plant succession and indicators. N. Y.: Wilson. 1938. 425 p. Dostálková A. Rododendrony. Praha. 1981. 159 c.

234. Gatsuk L. E., Smirnova О. V., Vorontzova L. J. et al. Age states of plants of various growth forms: a review // J. Ecol. 1980. Vol. 68. № 4. 3. 675-696.

235. Harper I. L. Population biology of plants. L. etc. : Acad, press, 1977. 892 p. Kitagawa M. Neo-Lineamenta Flora Manshuricae // J. Cramer. Vaduz. 1979.715 p.

236. Koidzumi G. Conspectus Rosacearum Japonicarum // J. coll. sei. Univ. Tokyo, i 1913. Vol. XXXIV. № 2. P. 1-312.1.e T. B. Illustrated Flora of Korea. Seoul. 1993. 990 p.

237. Makino T. An Illustrated Flora of Nippon. With the cultivated and naturalized Plants. Tokyo. 1940. P. 831, 249.

238. Meyer C. A. Über die Limtrosen, insbesondere über die in Russland wildwachsenden Arten desellben // Mem. Acad. Sei. St-Petersb. Ser. 6. 1849. Bd. 6. S. 32.

239. Nakai T. A synoptical sketch of Korean Flora II Bull. Nat. Sei. Mus. Tokyo. 1952. № 31. P. 1- 152.

240. Ohwi J. Flora of Japan. Washington. 1965. 1067 p. Rheder A. Manual of cultivated trees and shrubs. New York. 1949. 995 p. Walter H. Die vegetation der Erde in öko-physiologischer Betrachtung. Bd. II. Die gemäßigten und arctischen Zonen. Jena. 1968.

241. Yamazaki T. Plumbaginaceae // Flora of Japan. Tokyo. 1993. Vol. 3a. P.96.97.

242. Yu T. T., Ku T. C. Rosa L. // Fl. Reipub. Sinicae. 1985. Vol. 37. P. 360-455.

www.dissercat.com

Биоморфология растений

Эта школа сформировалась в 50-70-х годах XX века силами коллектива кафедры ботаники МГПИ им. В.И. Ленина. Её основателями и создателями были доктор биологических наук, проф. Иван Григорьевич Серебряков (1914-1969), доктор биологических наук, проф. Татьяна Ивановна Серебрякова (1922-1986), заведовавшая кафедрой с 1974 по 1986 год.

Проф. И.Г. Серебряков, как и А.А. Уранов, также учился в МГУ на кафедре геоботаники у В.В. Алехина и одновременно на кафедре физиологии растений у проф. Д. А . Сабинина. И.Г. Серебряков был на 13 лет младше А.А. Уранова, и есть основания думать, что на его решение стать профессиональным ботаником повлияла учебная полевая практика, которую он прошёл на заочном отделении МГПИ под руководством А. А. Уранова. В МГУИ.Г. Серебряков с первого курса начинает активно заниматься научными исследованиями, ездит в экспедиции, собирает материалы для своей дипломной работы. В 1941 году И.Г. Серебряков блестяще защищает диплом и В. В. Алехин рекомендует его в аспирантуру.

Однако 22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война. По состоянию здоровья (больное сердце) И.Г. Серебряков был отчислен из ополчения, куда он поступил добровольно. Он возвращается в университет и поступает на должность старшего научного сотрудника Ботанического сада МГУ Директором сада в то время был К. И. Мейер – морфолог растений широчайшей эрудиции, и под его влиянием у И. Г. Серебрякова появляется глубокий интерес к морфологии растений.

Счастливым событием в жизни И.Г. Серебрякова была его женитьба в 1942 году на студентке кафедры геоботаники МГУТ. И. Серебряковой (Запориной). Жена стала не только другом и помощником И.Г. Серебряков, но и оппонентом его идей первым читателем и критиком его работ, соратником и единомышленником научных исследований.

Первый этап научных исследований И.Г. Серебрякова был связан с изучением ритмов сезонного развития растений разных природных зон СССР, а также общ их закономерностей строения вегетативных органов высших растений. Результатами стал огромный фактический материал о сезонных ритмах развития более 2000 видов растений и изданная в 1952 году как учебное пособие монография «Морфология вегетативных органов высших растений», которая уже многие десятилетия относится к числу наиболее цитируемых книг по морфологии растений. На её основе И. Г. Серебряков в 1953 году защитил докторскую диссертацию.

В 1948 году (после сессии ВАСХНИЛ ) И. Г. Серебряков был уволен из Ботанического сада МГУ, и одновременно получил приглашение читать лекции в Московском городском педагогическом институте им. В. П. Потемкина, где он через год стал заведовать кафедрой ботаники. Здесь начинался новый цикл исследований И.Г. Серебрякова – изучение жизненных форм растений в онтогенетическом аспекте. Одновременно продолжаются работы и по сезонным ритмам. Имя И.Г. Серебрякова становится широко известным, и в 1954 году он участвует в работе VIII Международного ботанического Конгресса в Париже, где выступает с докладом «Ритмы сезон н ого развития растений от арктических тундр до пустынь Средней Азии». После Конгресса были организованы экскурсии в экваториальную Африку, в которых участвовал И.Г. Серебряков. Эта поездка, чрезвычайно важная и плодотворная для его научных интересов, губительно отразилась на его здоровье. В начале 1956 года у И.Г. Серебрякова резко обострилась болезнь сердца и произошёл инсульт с левосторонним параличом. Хотя врачи говорили, что о дальнейшей научной и педагогической работе речи быть не может, однако И.Г. Серебряков, вопреки этим предсказаниям, не только выжил, но и сумел вернуться к активной работе уже к осени 1956 года. Огромную роль в этом сыграла помощь и поддержка друзей, а главное жены – Т. И. Серебряковой. Он продолжил работу над новой монографией «Экологическая морфология растений», вышедшей в свет в 1962 году. В книге представлены основные положения нового направления ботаники, которое спустя 20-30 лет назовут биоморфологией– учением о жизненных формах растений.

1960 год внёс большие перемены в судьбы И.Г. Серебрякова и А.А. Уранова. По постановлению правительства бы ли объединены два московских педагогических института – городской им. В.П. Потемкина и государственный им. В. И. Ленина. Это означало слияние близких по профилю факультетов и одноименных кафедр. В результате объединения кафедр заведующим стал А.А. Уранов, а И. Г. Серебряков занял должность профессора. Вновь созданная кафедра превратилась в единый трудоспособный коллектив. Наиболее важную роль в этом творческом объединении сыграла сама наука. Оказалось, что направление научных школ А.А. Уранова и И.Г. Серебрякова объективно объединяют и обогащают друг друга. Методы морфологического анализа растений разных жизненных форм в онтогенезе, разработанные И.Г. Серебряковым с участием его учеников и сотрудников, стали использоваться школой Уранова для выделения онтогенетических состояний растений при изучении возрастной структуры и динамики популяций. Молодёжь, особенно аспиранты, оказалась восприимчивой к идеям развивавшейся в МГПИ научной школы. В институте И.Г. Серебряков стал активно вести исследования с участием аспирантов по эволюции жизненных форм растений в конкретных систематических таксонах (работы Шафрановой, Гатцук, Ивановой и др.). Возможности научно-исследовательской работы даже возросли, поскольку Министерство просвещения после слияния кафедр увеличило ежегодный приём аспирантов ботанического профиля до 4-х человек.

Другим событием, важным для становления новой научной школы, была организация в 1963 году Проблемной биологической лаборатории. Она была создана при кафедрах зоологии и ботаники МГПИ. Первыми научными руководителями ботанического отдела этой лаборатории бы ли профессора А.А. Уранов и И. Г. Серебряков. Лаборатория бы ла предназначена для углублённого изучения закономерностей популяционной жизни растений и животных. В начале 60-х годов популяционное направление с эколого-демографических позиций разрабатывалось главным образом в зоологии и только зарождалось в недрах ботаники, точнее, фитоценологии, где необходим о было разработать новые методики и уточнить основные понятия о ценопопуляциях (ЦП).

Собственные научные исследования Т.И. Серебряковой и её аспирантов (их было 25), выполненные в 70-80-х годах XX века после смерти И.Г. Серебрякова, обогатили биоморфологию растений новым фактическим материалом и новыми идеями. Были изучены конкретные пути эволюции жизненных форм в нескольких родах (Veronica, Viola, Potentilla, Achyrophorus) введены новые понятия (архитектурные модели и модели побегообразования у трав умеренного климата), расширена и уточнена классификация жизненных форм травянистых растений, предложен новый подход к анализу соцветия как части побеговой системы растения, в значительной степени, определяющей его габитус (биоморфу).

Будучи заведующей кафедрой ботаники и научным руководителем ботанического отдела ПБЛ, Т.И. Серебрякова поддерживала и развивала не только биоморфологию и ритмологию растений, но и онтогенетически-популяционное направление, Т.И. Серебрякова способствовала внедрению достижений онтогенетически-популяционной школы Уранова, в научные исследования вузов, отраслевых и академических институтов. Она активно пропагандировала это научное направление, как и биоморфологию, на разнообразны х научных конференциях, где выступала с яркими и запоминающимися докладами. Т.И. Серебрякова умела одним вопросом или несколькими фразами направить мысль слушателей в желаемое русло и вызвать у них неподдельный интерес к обсуждаемой проблеме.

Большую роль в повышении уровня научно-исследовательской и педагогической работы кафедры ботаники сыграл факультет повышения квалификации преподавателей педвузов (ФПК), который был открыт в МГПИ в начале 70-х годов XX века. Через систему ФПК по кафедре ботаники за 15 лет (с 1972 по 1987 год) прошло более 500 слушателей из различных вузов (не только педагогических) многих городов ССС Р с широким географическим охватом: от Уссурийска на востоке до Смоленска на западе, и от Архангельска на севере до Батуми на юге.

Участие кафедры ботаники в работе ФПК МГПИ чрезвычайно помогло популяризации научных школ, возникших в её недрах. Собственно термин «школа Уранова-Серебрякова» возник у ботаников страны в 70-80-х годах XX века, после открытия ФПК.Т. И. Серебрякова читала на ФПК два курса: «Избранные главы морфологи и растений», «Методологические основы составления вузовских учебников ботаники». В первом она освещала достижения научных школ кафедры, во втором давала анализ принципов создания учебников для вузов. Разработка последнего курса очень помогла Т. И. Серебряковой при написании ею собственного учебника «Ботаника. Анатомия и морфология растений». В создании этого учебника, помимо Т.И. Серебряковой, участвовали приглашённые ею специалисты: анатом И. С. Воронин, цитолог проф. А. Е. Васильев и коллега по кафедре, флорист и систематик, проф. А.Г. Еленевский. Учебник был опубликован в издательстве «Просвещение» в 1978 и 1988 годах и отражал наряду с вопросами государственной учебной вузовской программы основные достижения и фундаментальные позиции школы Уранова-Серебрякова. Э от принципиально новый по построению, научному содержанию, богато иллюстрированный (в нем много рисунков самой Т.И. Серебряковой) учебник убедительно показал перспективность и плодотворность идей урановско-серебряковской школы для вузовского преподавания.

После кончины И.Г. Серебрякова в 1969 году в МГПИ сложилась традиция проведения конференций по экологической морфологии растений памяти И.Г. Серебрякова. Эти конференции, как и Школы по теоретической морфологии, бы ли регулярными проходили на кафедре ботаники МГПИ (МПГУ ) через каждые 5 лет. Первая состоялась в 1969 году, последняя, восьмая по счёту, в 2009 году. Т.И. Серебрякова принимала в них живейшее участие, и с 1987 года они посвящались памяти И.Г. и Т. И. Серебряковых. Конференции собирают под одной крышей многих учеников, последователей и единомышленников Серебряковых, получающих, таким образом, возможность научного общения и дружеских контактов, столь необходимых для развития любой науки. Именно в процессе этих обсуждений и дискуссий коллеги-биологи осознали, что в ботанике возникло новое научное направление – учение о жизненных формах: биоморфология. Девятая очередная конференция пройдёт в декабре 2014 года на кафедре ботаники МПГУ.

mpgu.su

Смотрите также

• 
  Брусника фото растение
• 
  Брусника растение фото
• 
  Фото растение миндаль
• 
  Растения белого моря
• 
  Масло растения усьмы
• 
  Фиалка неприхотливое растение
• 
  Описание растений африки
• 
  Костюм растения петрушки
• 
  Костюм петрушки растения
• 
  Облепиха растение двудомное
• 
  Кавказа лекарственные растения