Растение типичное для австралии. Растительный мир Австралии

Детский сад № 4 "Золотая рыбка"

город Карпинск Свердловской области

 

Флора Австралии. Растение типичное для австралии


Растительный мир Австралии

Так как Австралийский материк длительное время, начиная с середины мелового периода, находился в условиях изоляции от других частей земного шара, его растительный мир очень своеобразен. Из 12 тыс. видов высших растений более 9 тыс. - эндемики, то есть произрастают только на Австралийском континенте. Среди эндемиков - многие виды эвкалиптов и акаций, наиболее типичных для Австралии семейств растений. В то же время здесь встречаются и такие растения, которые присущи Южной Америке (например, южный бук), Южной Африке (представителей семейства протейных) и островам Малайского архипелага (фикус, панданус и др.). Это свидетельствует о том, что многие миллионы лет назад между материками существовали сухопутные связи.

Поскольку климат большей части территории Австралии отличается резкой засушливостью, в её флоре господствуют сухолюбивые растения: особые злаки, эвкалипты, зонтичные акации, суккулентные деревья (бутылочное дерево и др.). Деревья, принадлежащие к этим сообществам, имеют мощную корневую систему, которая на 10-20, а иногда на 30 м уходит в землю, благодаря чему они, как насос, высасывают влагу с больших глубин. Узкие и сухие листья этих деревьев окрашены большей частью в тусклый серо-зеленоватый цвет. У некоторых из них листья обращены к солнцу ребром, что способствует уменьшению испарения воды с их поверхности.

Австралийское бутылочное дерево

На крайнем севере и северо-западе Австралии, где жарко и тёплые северо-западные муссоны приносят влагу, произрастают дождевые тропические леса. В их древесном составе преобладают гигантские эвкалипты, фикусы, пальмы, панданусы с узкими длинными листьями и др. Густая листва деревьев образует почти сплошной покров, затеняющий землю. Местами на самом побережье встречаются заросли бамбука. В тех местах, где берега плоские и илистые, развивается мангровая растительность.

Дождевые леса в виде узких галерей протягиваются на сравнительно небольшие расстояния внутрь Австралийского материка по долинам рек. Чем дальше к югу, тем суше становится климат и сильнее чувствуется горячее дыхание пустынь. Лесной покров постепенно редеет. Эвкалипты и зонтичные акации располагаются группами. Это зона влажных саванн, протянувшаяся в широтном направлении южнее зоны тропических лесов. По своему виду саванны с редкими группами деревьев напоминают парки. Кустарникового подроста в них нет. Солнечный свет свободно проникает через решето мелких листьев деревьев и падает на землю, покрытую высокой густой травой. Облесенные саванны — прекрасные пастбища для овец и крупного рогатого скота.

Для центральных пустынных частей Австралии, где очень жарко и сухо, характерны густые, почти непроходимые заросли колючих низкорослых кустарников, состоящих главным образом из эвкалиптов и акаций. В Австралии эти заросли называют скрэбом. Местами скрэб перемежается с обширными, лишенными растительности песчаными, каменистыми или глинистыми участками пустынь, а местами - зарослями высоких дернистых злаков (спинифекс).

Восточные и юго-восточные склоны Большого Водораздельного хребта, где выпадает много осадков, покрыты густыми тропическими и субтропическими вечнозелеными лесами. Больше всего в этих лесах, как и повсюду в Австралии, эвкалиптов. Эвкалипты ценны в промышленном отношении. Эти деревья не имеют равных себе по высоте среди пород с твердой древесиной; некоторые их виды достигают 150 м высоты и 10 м в диаметре. Прирост древесины в эвкалиптовых лесах большой, и поэтому они очень продуктивны. Много в лесах также древовидных хвощей и папоротников, достигающих 10-20 м высоты. На своей вершине древовидные папоротники несут крону крупных (до 2 м длины) перистых листьев. Своей яркой и свежей зеленью они несколько оживляют блеклый голубовато-зеленый пейзаж эвкалиптовых лесов. Выше в горах заметна примесь сосен-дамарра и буков. Кустарниковый и травяной покровы в этих лесах разнообразны и густы. В менее влажных вариантах этих лесов второй ярус образуют травяные деревья. На острове Тасмания кроме эвкалиптов много вечнозеленых буков, родственных южноамериканским видам.

На юго-западе Австралии леса покрывают западные склоны хребта Дарлинг, обращенные к морю. Леса эти почти сплошь состоят из эвкалиптов, достигающих значительной высоты. Число эндемичных видов здесь особенно велико. Кроме эвкалиптов широко распространены бутылочные деревья. Они имеют оригинальный бутылкообразный ствол, толстый у основания и резко суживающийся кверху. В дождливое время года в стволе деревьев скапливаются большие запасы влаги, которые расходуются в засушливый период. В подросте этих лесов много кустарников и трав, пестрящих яркими цветами.

В целом лесные ресурсы Австралии невелики. Общая площадь лесов, включая специальные насаждения, состоящие в основном из видов, имеющих мягкую древесину (главным образом сосны лучистой), в конце 70-х годов составляла всего 5,6% территории Австралии. Первые колонисты не обнаружили на материке растительных видов, характерных для Европы. В дальнейшем в Австралию были завезены европейские и другие виды деревьев, кустарников и трав. Здесь хорошо привились виноградная лоза, хлопчатник, зерновые (пшеница, ячмень, овес, рис, кукуруза и др.), овощи, многие фруктовые деревья и т.д.

Общий рейтинг: 

www.yestravel.ru

Растительный мир Австралии | Рефераты KM.RU

Растительный мир Австралии.

Так как Австралийский материк длительное время, начиная с середины мелового периода, находился в условиях изоляции от других частей земного шара, его растительный мир очень интересен и своеобразен. Из 12 тыс. видов высших растений более 9 тыс. — эндемики, т. е. произрастают только на Австралийском континенте. Среди эндемиков — многие виды эвкалиптов и акаций, наиболее типичных для Австралии семейств растений. В то же время здесь встречаются и такие растения, которые присущи Южной Америке (например, южный бук). Южной Африке (представители семейства протейных) и островам Малайского архипелага (фикус, панданус и др.). Это свидетельствует о том, что многие миллионы лет назад между материками существовали сухопутные сухопутные связи.

Поскольку климат большей части территории Австралии отличается резкой засушливостью, в ее флоре господствуют сухолюбивые растения: особые злаки, эвкалипты, зонтичные акации, суккулентные деревья (бутылочное дерево и др.). Деревья, принадлежащие к этим сообществам, имеют мощную корневую систему, которая на 10—20, а иногда на 30 м уходит в землю, благодаря чему они, как насос, высасывают влагу с больших глубин. Узкие и сухие листья этих деревьев окрашены большей частью в тусклый серо-зеленоватый цвет. У некоторых из них листья обращены к солнцу ребром, что способствует уменьшению испарения воды с их поверхности.

На крайнем севере и северо-западе страны, где жарко и теплые северо-западные муссоны приносят влагу, произрастают дождевые тропические леса. В их древесном составе преобладают гигантские эвкалипты, фикусы, пальмы, панданусы с узкими длинными листьями и др. Густая листва деревьев образует почти сплошной покров, затеняющий землю. Местами на самом побережье встречаются заросли бамбука. В тех местах, где берега плоские и илистые, развивается мангровая растительность.

Дождевые леса в виде узких галерей протягиваются на сравнительно небольшие расстояния внутрь материка по долинам peк.

Чем дальше к югу, тем суше становится климат и сильнее чувствуется горячее дыхание пустынь. Лесной покров постепенно редеет. Эвкалипты и зонтичные акации располагаются группами. Это зона влажных саванн, протянувшаяся в широтном направлении южнее зоны тропических лесов. По своему виду саванны с редкими группами деревьев напоминают парки. Кустарникового подроста в них нет. Солнечный свет свободно проникает через решето мелких листьев деревьев и падает на землю, покрытую высокой густой травой.

Для центральных пустынных частей материка, где очень жарко и сухо, характерны густые, почти непроходимые заросли колючих низкорослых кустарников, состоящих главным образом из эвкалиптов и акаций. В Австралии эти заросли называют скрэбом. Местами скрэб перемежается с обширными, лишенными растительности песчаными, каменистыми или глинистыми участками пустынь, а местами — с зарослями высоких дернистых злаков (спинифекс).

Восточные и юго-восточные склоны Большого Водораздельного хребта, где выпадает много осадков, покрыты густыми тропическими и субтропическими вечнозелеными лесами. Больше всего в этих лесах, как и повсюду в Австралии, эвкалиптов. Эвкалипты ценны в промышленном отношении. Эти деревья не имеют равных себе по высоте среди пород с твердой древесиной; некоторые их виды достигают 150 м высоты и 10 м в диаметре. Прирост древесины в эвкалиптовых лесах большой, и поэтому они очень продуктивны. Много в лесах также древовидных хвощей и папоротников, достигающих 10—20 м высоты. На своей вершине древовидные папоротники несут крону крупных (до 2 м длины) перистых листьев. Своей яркой и свежей зеленью, они несколько оживляют блеклый голубовато-зеленый пейзаж эвкалиптовых лесов. Выше в горах заметна примесь сосен-дамарра и буков. Кустарниковый и травяной покровы в этих лесах разнообразны и густы. В менее влажных вариантах этих лесов второй ярус образуют травяные деревья.

На острове Тасмания кроме эвкалиптов много вечнозеленых буков, родственных южноамериканским видам.

Ha юго-западе материка леса покрывают западные склоны хребта Дарлинг, обращенные к морю. Леса эти почти сплошь состоят из эвкалиптов, достигающих значительной высоты. Число эндемичных видов здесь особенно велико. Кроме эвкалиптов широко распространены бутылочные деревья. Они имеют оригинальный бутылкообразный ствол, толстый у основания и резко суживающийся кверху. В дождливое время года в стволе деревьев скапливаются большие запасы влаги, которые расходуются в засушливый период. В подросте этих лесов много кустарников и трав, пестрящих яркими цветами.

В целом лесные ресурсы Австралии невелики. Общая площадь лесов, включая специальные насаждения, состоящие в основном из видов, имеющих мягкую древесину (главным образом сосны лучистой), в конце 70-х годов составляла всего 5,6% территории страны. Первые колонисты не обнаружили на материке растительных видов, характерных для Европы. В дальнейшем в Австралию были завезены европейские и другие виды деревьев, кустарников и трав. Здесь хорошо привились виноградная лоза, хлопчатник. Из зерновых - пшеница, ячмень, овес, рис, кукуруза и другие. А так же - овощи, многие фруктовые деревья и т. д.

В Австралии в закономерной последовательности представлены все типы почв, свойственные тропическому, субэкваториальному и субтропическому природным поясам.

Леса Тасмании.

Самые яркие фрагменты колоссального древнего дождевого леса встречаются на Тасмании, более четверти территории которой остается все еще нетронутой.

Около 250 миллионов лет назад Тасмания вместе с остальной Австралией, Новой Зеландией, Антарктидой, Южной Америкой, Африкой и Индией входила в колоссальный южный континент Гондвану. Огромный континент занимал более половины земного шара, и значительную часть его покрывал дождевой лес умеренного пояса. Большой его участок, признанный природным наследием, занимает площадь 10813 кв.км. и включает в себя четыре национальных парка, два государственных заповедника, две природоохранные зоны и государственные леса. Подлинно нетронутая природа становится все более редким явлением, так что огромные пространства дождевого леса представляют собой уникальные и бесценные природные ресурсы, которые необходимо ценить и беречь.

Эти дикие места тянутся от побережья к сердцу Тасмании, поднимаясь на 1615 м. над уровнем моря. В прибрежной полосе дождевого леса умеренного пояса представлены и вечнозеленые и листопадные деревья. В этом влажном и мягком климате прекрасно развиваются, достигая колоссальной высоты многие виды деревьев. Они дают древесину чрезвычайно высокого качества, ценимую по всему миру, отчего над ними постоянно нависает угроза чрезмерной коммерческой вырубки.

Дождевые леса Тасмании резко контрастируют с дождевыми лесами тропиков тем, что здесь растет очень немного видов деревьев - редко больше восьми, хотя и наблюдается буйно разросшийся подлесок и эпифиты, такие как мхи, папоротники и лишайники, борющиеся между собой за жизненное пространство. Из деревьев характерны южный бук, который вместе с атротаксисом остистым (до сих пор сохранились отдельные древние особи, чей возраст превышает 2000 лет) и атротаксисом кипарисовым представляет собой истинный реликт покрывавших Гондвану лесов. В некоторых местах заросли эвкалипта, самого высокого растения в мире, образуют лесной полог на высоте 90 м. В более высоких областях борются за выживание растения альпийского пояса, деревья там низкорослые и узловатые из-за холода и ветров.

Отделение Австралии от Гондваны породило уникальную фауну сумчатых и однопроходных млекопитающих, а последующее отделение Тасмании от Австралии создало условия для появления эндемичных видов животных, птиц и растений. фауна включает четыре эндемичных вида сумчатых: тасманийского дьявола, тасманийского беттонга, рыжего валлаби и сумчатого волка, когда-то широко распространенного, а теперь считающегося вымирающим даже в этих, практически не тронутых человеком, местах. Среди 150 зарегистрированных видов птиц и редчайший в Австралии ярко окрашенный оранжевобрюхий попугайчик.

Тасмания лежит у юго-восточного побережья Австралии и отделяется от континента Бассовым проливом. Совсем небольшой перелет из Австралии приведет в Девонпорт, Хобарт или Лонсестон, можно воспользоваться и ночным паромом между Мельбурном и Девонпортом.

Список литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайтаhttp://australia.fromru.com/ -

Дата добавления: 29.01.2003

www.km.ru

Флора Австралии — Википедия (с комментариями)

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Флора Австралии отличается исключительной своеобразностью. Она восходит к мезозойской флоре Гондваны и формировалась в условиях длительной территориальной изоляции от других материков.

По флористической классификации земной поверхности Австралия выделяется в отдельное флористическое царство.

Видовое разнообразие и эндемизм

Флора Австралии насчитывает более 20 тысяч сосудистых и 14 тысяч бессосудистых растений, из которых около 75 % эндемичны для её территории. В 2009 году была опубликована работа австралийского учёного Чапмена (A. D. Chapman) «Numbers of Living Species in Australia and the World», в которой общее число видов цветковых растений на территории Австралии оценивается приблизительно в 20 тысяч, из которых эндемиками являются, по разным оценкам, от 85 до 92 %[1].

Наиболее богатым по числу видов является штат Квинсленд, во флоре которого насчитывается 4395 видов, за ним следуют Западная Австралия (4384 вида), Новый Южный Уэльс (3773 вида), Северная территория (2248 видов), Южная Австралия (2208), Виктория — 2171 вид, и, наконец, Тасмания, из 1127 видов которой 140 эндемичны для этого острова.

История исследования

Начало изучения флоры Австралии было положено во время экспедиций Джеймса Кука: в 1770 году корабль «Индевор» пробыл на стоянке в Ботаническом заливе около двух месяцев, и за это время Даниэль Соландер и Джозеф Банкс собрали богатый гербарий растений, найденных ими поблизости.

Вплоть до начала XIX века природа Австралии изучалась фрагментарно. Так, в 1791 году на юго-западе Австралии работал Ж.-Ж. Лабилльярдиер, а в 1810 году северо-западное побережье было исследовано французским ботаником Жаном Лешено. В 1815 году Аллан Каннингем обследовал Новый Южный Уэльс, а в 1819—1822 годах — северное и северо-западное побережья Австралии.

Но первым подробным исследователем флоры Австралии является Роберт Броун, который прибыл в Австралию в 1801 году с экспедицией Мэтью Флиндерса. Вместе с художником Фердинандом Бауэром он обследовал южные и восточные части материка, а также Тасманию и другие острова, и вернулся в Англию только в 1805, собрав коллекцию из более 4000 видов растений.

В 1852 году на пост правительственного ботаника штата Виктория был назначен Фердинанд фон Мюллер. В 1852—1854 годах он совершил три обширных путешествия по стране и определил около 2000 видов, а в 1855—1856 участвовал в экспедиции А. Грегори в северной Австралии. Он также был директором Ботанического сада в Мельбурне, а после принял участие в составлении семитомной «Флоры Австралии» (Flora Australiensis) Дж. Бентама, издававшейся с 1863 по 1876 годы.

В 1906 году Людвиг Дильс дал подробное описание флоры Западной Австралии, а Карл Домин в 1915 и в 1926—1927 годах опубликовал подробные очерки о флоре и географии растений материка.

Джеймс Одес (англ. James Wales Claredon Audas), директор Национального гербария в Мельбурне, объездил почти всю страну и в 1930-50-х гг. издал множество работ по флоре и растительности Австралии.

Особенности

Австралия вместе с прилегающими островами образует Австралийское флористическое царство. Оно характеризуется наличием 10 эндемичных семейств, около 400 эндемичных родов и множества видов.

Эндемичные семейства: Австробэйлиевые (Austrobaileyaceae), Гиростемоновые (Gyrostemonaceae), Эмблингиевые (Emblingiaceae), Тетракарпеевые (Tetracarpaeaceae), Библисовые (Byblidaceae), Цефалотовые (Cephalotaceae), Эремосиновые (Eremosynaceae), Аканиевые (Akaniaceae), Тремандровые (Tremandraceae), Брунониевые (Brunoniaceae). Ещё 4 семейства также специфичны для Австралии, но не являются её эндемиками: Эвпоматиевые (Eupomatiaceae) и Гимантандровые (Himantandraceae) встречаются также в Новой Гвинее, а Ксанторреевые (Xanthorrhoeaceae) и Баланопсисовые (Balanopsidaceae) — в Новой Каледонии.

В австралийской флоре любопытны явления викаризма: по сравнению с Южной Африкой, с которой можно проследить общие черты происхождения, здесь в одних и тех же семействах отсутствуют роды, типичные для другой области, но зато появляются другие, не встречающиеся там. Так, для Капской области характерны роды Протея (Protea) и Леукадендрон (Leucadendron) семейства Протейные (Proteaceae), а в Австралии им соответствуют роды Гревиллея (Grevillea), Hakea, Банксия (Banksia) и Дриандра (Dryandra). Ещё более выражен викаризм на уровне семейств: семейство Вересковые (Ericaceae), типичное для Южной Африки, здесь замещается внешне сходным семейством Эпакрисовые, а вместо осок (Carex) здесь можно встретить представителей семейства Рестиевые (Restionaceae).

Другая особенность — очень мало суккулентных растений, которыми так богаты Южная Америка и Южная Африка. Здесь отсутствуют также семейства Хвощёвые, Мириковые, Резедовые, Чайные, Бегониевые, Валериановые и совершенно не встречается подсемейство Яблоневые.

Состав

Спектр ведущих семейств[2] Семейство Доля (в %) от общего числа видов Характерные роды
Бобовые 12.0 Акация, Давизия, Соя
Миртовые 9.3 Коримбия, Эвкалипт, Мелалеука, Лептоспермум
Астровые 8.0 Гудения, Олеария
Злаки 6.5 Триодия
Протейные 5.6 Банксия, Hakea, Гревиллея
Осоковые 3.3 Сыть
Орхидные 3.0 Каладения, Птеростилис
Эпакрисовые 2.1 Леукопогон, Эпакрис
Молочайные 2.0 Рицинокарпос
Рутовые 1.8 Борония, Коррея, Цитрус

Один из наиболее многочисленных — полиморфный род Эвкалипт (Eucalyptus), среди более 400 видов которого есть как деревья, так и низкие кустарники, образующие непроходимые заросли пустынь в глубине материка. В Австралии сосредоточено также около половины (до 500) видов рода Акация, для которых, в отличие от южноафриканских видов, характерно отсутствие колючек и наличие филлодиев вместо листьев. Также большим числом видов представлены роды Гревиллея (около 200 видов), Hakea (100) и Дриандра (60 видов).

Обильны в Австралии представители семейств Лилейные и Амариллисовые, многие из которых нашли применение в цветоводстве. Среди орхидей Австралии очень мало эпифитов; большинство из них — наземные, и сосредоточены на восточном побережье. Это представители родов Caladenia, Диурис, Thelymitra, Pterostylis и др. Также по побережьям, только на востоке и севере страны, произрастают пальмы, которых насчитывается всего 26 видов, преимущественно из малезийских родов Licuala, Caryota, Borassus и Areca.

Семейство Росянковые (Droseraceae) в Австралии обильно по сравнению с Европой и Северной Азией, где встречается только три вида на топких моховых болотах. Здесь же росянок 36 видов, и распространены они практически повсеместно, даже в условиях пустыни; их цветки, в отличие от северных видов, крупные, розовые, голубые или жёлтые, листья так же усажены ловчими насекомоядными желёзками.

В Австралии произрастает около 300 видов папоротниковидных, встречающихся почти исключительно во влажных горных лесах Нового Южного Уэльса, Виктории и Тасмании; наиболее обильны виды родов Альсофила (Alsophila) и Диксония (Dicksonia).

Древнее семейство Саговниковые (Cycadaceae) представлено 15 видами рода Макрозамия. Зато хвойными Австралия богата: их здесь 36 видов из родов Араукария, Агатис, Филлокладус, Каллитрис, Актиностробус и др.; род Подокарп (Podocarpus) насчитывает 5 видов.

Флористическое районирование

Впервые разделение флоры Австралии на округа было выполнено Людвигом Дильсом в 1906 и 1916 годах. Районирование, произведённое А. Л. Тахтаджяном, базируется на системе Дильса, но отличается в деталях.

Северо-восточно-австралийская область

Самая маленькая по размеру, включает в себя северные, восточные и юго-восточные лесные и отчасти саванновые участки растительности, а также прибрежные острова (включая остров Тасмания).

Флора в значительной мере родственна флоре Юго-Восточной Азии и Новой Гвинеи. Здесь много малезийских и меланезийских родов и видов: Aleurites moluccana, Podocarpus amarus, Elaeagnus latifolia и др. Мангровая растительность также чрезвычайно схожа с манграми Юго-восточной Азии (роды Rhizophora, Ceriops, Bruguiera). На вершинах гор Тасмании и южной части Австралии встречаются виды из антарктической флоры.

Эндемичные семейства: Австробэйлиевые (Austrobaileyaceae), Тетракарпеевые (Tetracarpaeaceae), Петерманниевые (Petermanniaceae) и Аканиевые (Akaniaceae). Более 150 эндемичных родов (10 эндемичных родов в Тасмании, в том числе Isophysis и Prionotes).

Центральноавстралийская, или Эремейская, область

Охватывает внутренние сухие саванны, центральные пустыни, а также Южную Австралию. Флора сравнительно бедна и однообразна, с преобладанием австралийских географических элементов. Эндемичные семейства отсутствуют, но имеется около 40 эндемичных родов, преимущественно из семейств Маревые, Капустные и Астровые.

Юго-западно-австралийская область

Содержит типичную австралийскую флору, с очень небольшой примесью чужеродных элементов. Здесь наиболее высок прогрессивный эндемизм: 3 эндемичных семейства (Цефалотовые, Эремосиновые и Эмблингиевые), около 125 эндемичных родов (включая Dryandra, Nuytsia, Stirlingia и др.), и, по разным оценкам, от 45 до 75 % видов эндемичны для этой области.

Именно на юго-западе Австралии флора оставляет впечатление самобытной и древней, развивающейся на одном и том же месте в течение ряда геологических эпох.

Напишите отзыв о статье "Флора Австралии"

Примечания

  1. ↑ [www.environment.gov.au/biodiversity/abrs/publications/other/species-numbers/2009/04-03-groups-plants.html A. D. Chapman. Numbers of Living Species in Australia and the World. 2nd edition] (англ.)  (Проверено 29 мая 2010)
  2. ↑ На основе данных книги: Orchard, A. E. Flora of Australia.

Литература

  • Orchard A.E. Flora of Australia — Volume 1, 2nd edition. ABRS/CSIRO, 1999. ISBN 0-643-05965-2
  • Павлов Н.В. Ботаническая география зарубежных стран. Ч. I и II. — М.: Высшая школа, 1965. — 312 с.
  • Тахтаджян А. Л. Флористические области Земли. — Л.: Наука, 1978. — 248 с.

Ссылки

  • [www.environment.gov.au/biodiversity/abrs/online-resources/flora/main/index.html Flora of Australia Online]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Флора Австралии

После 6 ти роберов генерал встал, сказав, что эдак невозможно играть, и Пьер получил свободу. Наташа в одной стороне говорила с Соней и Борисом, Вера о чем то с тонкой улыбкой говорила с князем Андреем. Пьер подошел к своему другу и спросив не тайна ли то, что говорится, сел подле них. Вера, заметив внимание князя Андрея к Наташе, нашла, что на вечере, на настоящем вечере, необходимо нужно, чтобы были тонкие намеки на чувства, и улучив время, когда князь Андрей был один, начала с ним разговор о чувствах вообще и о своей сестре. Ей нужно было с таким умным (каким она считала князя Андрея) гостем приложить к делу свое дипломатическое искусство. Когда Пьер подошел к ним, он заметил, что Вера находилась в самодовольном увлечении разговора, князь Андрей (что с ним редко бывало) казался смущен. – Как вы полагаете? – с тонкой улыбкой говорила Вера. – Вы, князь, так проницательны и так понимаете сразу характер людей. Что вы думаете о Натали, может ли она быть постоянна в своих привязанностях, может ли она так, как другие женщины (Вера разумела себя), один раз полюбить человека и навсегда остаться ему верною? Это я считаю настоящею любовью. Как вы думаете, князь? – Я слишком мало знаю вашу сестру, – отвечал князь Андрей с насмешливой улыбкой, под которой он хотел скрыть свое смущение, – чтобы решить такой тонкий вопрос; и потом я замечал, что чем менее нравится женщина, тем она бывает постояннее, – прибавил он и посмотрел на Пьера, подошедшего в это время к ним. – Да это правда, князь; в наше время, – продолжала Вера (упоминая о нашем времени, как вообще любят упоминать ограниченные люди, полагающие, что они нашли и оценили особенности нашего времени и что свойства людей изменяются со временем), в наше время девушка имеет столько свободы, что le plaisir d'etre courtisee [удовольствие иметь поклонников] часто заглушает в ней истинное чувство. Et Nathalie, il faut l'avouer, y est tres sensible. [И Наталья, надо признаться, на это очень чувствительна.] Возвращение к Натали опять заставило неприятно поморщиться князя Андрея; он хотел встать, но Вера продолжала с еще более утонченной улыбкой. – Я думаю, никто так не был courtisee [предметом ухаживанья], как она, – говорила Вера; – но никогда, до самого последнего времени никто серьезно ей не нравился. Вот вы знаете, граф, – обратилась она к Пьеру, – даже наш милый cousin Борис, который был, entre nous [между нами], очень и очень dans le pays du tendre… [в стране нежностей…] Князь Андрей нахмурившись молчал. – Вы ведь дружны с Борисом? – сказала ему Вера. – Да, я его знаю… – Он верно вам говорил про свою детскую любовь к Наташе? – А была детская любовь? – вдруг неожиданно покраснев, спросил князь Андрей. – Да. Vous savez entre cousin et cousine cette intimite mene quelquefois a l'amour: le cousinage est un dangereux voisinage, N'est ce pas? [Знаете, между двоюродным братом и сестрой эта близость приводит иногда к любви. Такое родство – опасное соседство. Не правда ли?] – О, без сомнения, – сказал князь Андрей, и вдруг, неестественно оживившись, он стал шутить с Пьером о том, как он должен быть осторожным в своем обращении с своими 50 ти летними московскими кузинами, и в середине шутливого разговора встал и, взяв под руку Пьера, отвел его в сторону. – Ну что? – сказал Пьер, с удивлением смотревший на странное оживление своего друга и заметивший взгляд, который он вставая бросил на Наташу. – Мне надо, мне надо поговорить с тобой, – сказал князь Андрей. – Ты знаешь наши женские перчатки (он говорил о тех масонских перчатках, которые давались вновь избранному брату для вручения любимой женщине). – Я… Но нет, я после поговорю с тобой… – И с странным блеском в глазах и беспокойством в движениях князь Андрей подошел к Наташе и сел подле нее. Пьер видел, как князь Андрей что то спросил у нее, и она вспыхнув отвечала ему. Но в это время Берг подошел к Пьеру, настоятельно упрашивая его принять участие в споре между генералом и полковником об испанских делах. Берг был доволен и счастлив. Улыбка радости не сходила с его лица. Вечер был очень хорош и совершенно такой, как и другие вечера, которые он видел. Всё было похоже. И дамские, тонкие разговоры, и карты, и за картами генерал, возвышающий голос, и самовар, и печенье; но одного еще недоставало, того, что он всегда видел на вечерах, которым он желал подражать. Недоставало громкого разговора между мужчинами и спора о чем нибудь важном и умном. Генерал начал этот разговор и к нему то Берг привлек Пьера.

На другой день князь Андрей поехал к Ростовым обедать, так как его звал граф Илья Андреич, и провел у них целый день. Все в доме чувствовали для кого ездил князь Андрей, и он, не скрывая, целый день старался быть с Наташей. Не только в душе Наташи испуганной, но счастливой и восторженной, но во всем доме чувствовался страх перед чем то важным, имеющим совершиться. Графиня печальными и серьезно строгими глазами смотрела на князя Андрея, когда он говорил с Наташей, и робко и притворно начинала какой нибудь ничтожный разговор, как скоро он оглядывался на нее. Соня боялась уйти от Наташи и боялась быть помехой, когда она была с ними. Наташа бледнела от страха ожидания, когда она на минуты оставалась с ним с глазу на глаз. Князь Андрей поражал ее своей робостью. Она чувствовала, что ему нужно было сказать ей что то, но что он не мог на это решиться. Когда вечером князь Андрей уехал, графиня подошла к Наташе и шопотом сказала: – Ну что? – Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа. Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса. – Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите? – Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди. – Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!… Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное». – Что ж он тебе еще говорил? Какие стихи то эти? Прочти… – задумчиво сказала мать, спрашивая про стихи, которые князь Андрей написал в альбом Наташе. – Мама, это не стыдно, что он вдовец? – Полно, Наташа. Молись Богу. Les Marieiages se font dans les cieux. [Браки заключаются в небесах.] – Голубушка, мамаша, как я вас люблю, как мне хорошо! – крикнула Наташа, плача слезами счастья и волнения и обнимая мать. В это же самое время князь Андрей сидел у Пьера и говорил ему о своей любви к Наташе и о твердо взятом намерении жениться на ней.

В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим сосредоточенно рассеянным и мрачным видом. Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противуположностью между его положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение. Он одинаково старался избегать мыслей о своей жене и о Наташе и князе Андрее. Опять всё ему казалось ничтожно в сравнении с вечностью, опять представлялся вопрос: «к чему?». И он дни и ночи заставлял себя трудиться над масонскими работами, надеясь отогнать приближение злого духа. Пьер в 12 м часу, выйдя из покоев графини, сидел у себя наверху в накуренной, низкой комнате, в затасканном халате перед столом и переписывал подлинные шотландские акты, когда кто то вошел к нему в комнату. Это был князь Андрей. – А, это вы, – сказал Пьер с рассеянным и недовольным видом. – А я вот работаю, – сказал он, указывая на тетрадь с тем видом спасения от невзгод жизни, с которым смотрят несчастливые люди на свою работу. Князь Андрей с сияющим, восторженным и обновленным к жизни лицом остановился перед Пьером и, не замечая его печального лица, с эгоизмом счастия улыбнулся ему. – Ну, душа моя, – сказал он, – я вчера хотел сказать тебе и нынче за этим приехал к тебе. Никогда не испытывал ничего подобного. Я влюблен, мой друг. Пьер вдруг тяжело вздохнул и повалился своим тяжелым телом на диван, подле князя Андрея. – В Наташу Ростову, да? – сказал он. – Да, да, в кого же? Никогда не поверил бы, но это чувство сильнее меня. Вчера я мучился, страдал, но и мученья этого я не отдам ни за что в мире. Я не жил прежде. Теперь только я живу, но я не могу жить без нее. Но может ли она любить меня?… Я стар для нее… Что ты не говоришь?… – Я? Я? Что я говорил вам, – вдруг сказал Пьер, вставая и начиная ходить по комнате. – Я всегда это думал… Эта девушка такое сокровище, такое… Это редкая девушка… Милый друг, я вас прошу, вы не умствуйте, не сомневайтесь, женитесь, женитесь и женитесь… И я уверен, что счастливее вас не будет человека. – Но она! – Она любит вас. – Не говори вздору… – сказал князь Андрей, улыбаясь и глядя в глаза Пьеру.

wiki-org.ru


Sad4-Karpinsk | Все права защищены © 2018 | Карта сайта