Вопрос: .Объясните написание суффиксов в глаголах. Таинственный мир воды и растений раскрывался передо мной . Очарование этого мира было так велико,что я мог просиживать на берегу пруда с восхода да захода солнца. Отец бесшумно закидывал удочки и закуривал.Табачный дым плыл над водой и запутывался среди прибрежных веток. ...Красные поплавки неподвижно стояли в воде.Потом один из них начинал вздрагивать,пускал лёгкие круги ,внезапно нырял или быстро плыл в сторону.Отец подскакивал ,леска натягивалась ,ореховое удилище сгибалось в дугу ,и в тумане над водой начиналось бульканье,плеск,возня.Вода разбегалась... Отец выволакивал на примятую траву тяжелого карася. Укажите постоянные морфологические признаки каждого глагола в приведённом тексте.Умоляю.СРОЧНО. Таинственный мир воды и растений
Далекие годы (Книга о жизни)
Мы выходили из дому очень рано и осторожно шагали по тяжелой мокрой траве. Тихими золотеющими пятнами светились среди темной, еще ночной листвы ветки ив, озаренные первым солнцем. В глухой воде плескались караси. Заросли кувшинок, рдеста, стрелолиста и водяной гречихи висели, казалось, над черной бездной.
Таинственный мир воды и растений раскрывался передо мной. Очарование этого мира было так велико, что я мог просиживать на берегу пруда с восхода до захода солнца.
Отец бесшумно закидывал удочки и закуривал. Табачный дым плыл над водой и запутывался среди прибрежных веток.
Я набирал в ведро воды из пруда, бросал в эту воду траву и ждал. Красные поплавки неподвижно стояли в воде. Потом один из них начинал вздрагивать, пускал легкие круги, внезапно нырял или быстро плыл в сторону. Отец подсекал, леска натягивалась, ореховое удилище сгибалось в дугу, и в тумане над прудом начиналось бульканье, плеск, возня. Вода разбегалась, качая кувшинки, торопливо удирали во все стороны жуки-водомеры, и наконец в загадочной глубине появлялся бьющийся золотой блеск. Нельзя было разобрать, что это такое, пока отец не выволакивал на примятую траву тяжелого карася. Он лежал на боку, отдувался и шевелил плавниками. От его чешуи шел удивительный запах подводного царства.
Я пускал карася в ведро. Он ворочался там среди травы, неожиданно бил хвостом и обдавал меня брызгами. Я слизывал эти брызги со своих губ, и мне очень хотелось напиться из ведра, но отец не позволял этого.
Мне казалось, что вода в ведре с карасем и травой должна быть такой же душистой и вкусной, как вода грозовых дождей. Мы, мальчишки, жадно пили ее и верили, что от этого человек будет жить до ста двадцати лет. Так по крайней мере уверял Нечипор.
Плеврит
Грозы в Городище бывали часто. Они начинались на Ивана Купала и длились весь июль, обкладывали остров разноцветными громадами туч, блистали и гремели, сотрясая наш дом, и пугали до обморока тетушку Дозю.
С этими грозами связано воспоминание о моей первой детской любви. Мне было тогда девять лет.
В день Ивана Купала девушки из Пилипчи приходили нарядной стайкой к нам на остров, чтобы пускать по реке венки. Они плели венки из полевых цветов. Внутрь каждого венка они вставляли крестовину из щепочек и прилепляли к ней восковой огарок. В сумерки девушки зажигали огарки и пускали венки по реке.
Девушки гадали,- чья свеча заплывет дальше, та девушка будет счастливее всех. Но самыми счастливыми считались те, чей венок попадал в водоворот и медленно кружился над омутом. Омут был под крутояром. Там всегда стояло затишье, свечи горели на таких венках очень ярко, и даже с берега было слышно, как трещат их фитили.
И взрослые, и мы, дети, очень любили эти венки на Ивана Купала. Один Нечипор пренебрежительно крякал и говорил:
- Глупство! Нема в тех венках ниякой рации!
С девушками приходила Ганна, моя троюродная сестра. Ей было шестнадцать лет. В рыжеватые пышные косы она вплетала оранжевые и черные ленты. На шее у нее висело тусклое коралловое монисто. Глаза у Ганны были зеленоватые, блестящие. Каждый раз, когда Ганна улыбалась, она опускала глаза и подымала их уже не скоро, будто ей было тяжело их поднять. Со щек ее не сходил горячий румянец.
Я слышал, как мама и тетушка Дозя жалели Ганну за что-то. Мне хотелось узнать, что они говорят, но они всегда замолкали, как только я подходил.
На Ивана Купала меня отпустили с Ганной на реку к девушкам. По дороге Ганна спросила:
- Кем же ты будешь, Костик, когда вырастешь большой?
- Моряком,- ответил я.
- Не надо,- сказала Ганна.- Моряки тонут в пучине. Кто-нибудь да проплачет по тебе ясные свои очи.
Я не обратил внимания на слова Ганны. Я держал ее за горячую смуглую руку и рассказывал о своей первой поездке к морю.
tululu.org
Читать онлайн "Далекие годы" автора Паустовский Константин Георгиевич - RuLit
За полянами на пасеке курился слабый дымок около дедовского шалаша. А за дедовским шалашом шли неизведанные земли - красные гранитные скалы, покрытые ползучими кустами и сухой земляникой.
В углублениях этих скал стояли маленькие озера дождевой воды. Трясогузки, подрагивая пестрыми хвостами, пили теплую воду из этих озер. Неуклюжие и нахальные шмели, свалившись с размаху в озера, кружились и гудели, тщетно взывая о помощи.
Скалы обрывались отвесной стеной в реку Рось. Туда нам запретили ходить. Но мы изредка подползали к краю скал и смотрели вниз. Тугим прозрачным потоком, кружа голову, неслась внизу Рось. Под водой, навстречу течению, медленно шли, вздрагивая, узкие рыбы.
На том берегу подымался по скату заповедный лес графини Браницкой. Солнце не могло прорвать сквозь мощную зелень этого леса. Лишь изредка одинокий луч прорезал наискось чащу и открывал перед нами потрясающую силу растительности. Как сверкающие пылинки, влетали в этот луч маленькие птицы. Они с писком гонялись друг за другом и ныряли в листву, будто в зеленую воду.
Но самым любимым моим местом были пруды.
Каждое утро отец ходил туда удить рыбу. Он брал меня с собой.
Мы выходили из дому очень рано и осторожно шагали по тяжелой мокрой траве. Тихими золотеющими пятнами светились среди темной, еще ночной листвы ветки ив, озаренные первым солнцем. В глухой воде плескались караси. Заросли кувшинок, рдеста, стрелолиста и водяной гречихи висели, казалось, над черной бездной.
Таинственный мир воды и растений раскрывался передо мной. Очарование этого мира было так велико, что я мог просиживать на берегу пруда с восхода до захода солнца.
Отец бесшумно закидывал удочки и закуривал. Табачный дым плыл над водой и запутывался среди прибрежных веток.
Я набирал в ведро воды из пруда, бросал в эту воду траву и ждал. Красные поплавки неподвижно стояли в воде. Потом один из них начинал вздрагивать, пускал легкие круги, внезапно нырял или быстро плыл в сторону. Отец подсекал, леска натягивалась, ореховое удилище сгибалось в дугу, и в тумане над прудом начиналось бульканье, плеск, возня. Вода разбегалась, качая кувшинки, торопливо удирали во все стороны жуки-водомеры, и наконец в загадочной глубине появлялся бьющийся золотой блеск. Нельзя было разобрать, что это такое, пока отец не выволакивал на примятую траву тяжелого карася. Он лежал на боку, отдувался и шевелил плавниками. От его чешуи шел удивительный запах подводного царства.
Я пускал карася в ведро. Он ворочался там среди травы, неожиданно бил хвостом и обдавал меня брызгами. Я слизывал эти брызги со своих губ, и мне очень хотелось напиться из ведра, но отец не позволял этого.
Мне казалось, что вода в ведре с карасем и травой должна быть такой же душистой и вкусной, как вода грозовых дождей. Мы, мальчишки, жадно пили ее и верили, что от этого человек будет жить до ста двадцати лет. Так по крайней мере уверял Нечипор.
Плеврит
Грозы в Городище бывали часто. Они начинались на Ивана Купала и длились весь июль, обкладывали остров разноцветными громадами туч, блистали и гремели, сотрясая наш дом, и пугали до обморока тетушку Дозю.
С этими грозами связано воспоминание о моей первой детской любви. Мне было тогда девять лет.
В день Ивана Купала девушки из Пилипчи приходили нарядной стайкой к нам на остров, чтобы пускать по реке венки. Они плели венки из полевых цветов. Внутрь каждого венка они вставляли крестовину из щепочек и прилепляли к ней восковой огарок. В сумерки девушки зажигали огарки и пускали венки по реке.
Девушки гадали,- чья свеча заплывет дальше, та девушка будет счастливее всех. Но самыми счастливыми считались те, чей венок попадал в водоворот и медленно кружился над омутом. Омут был под крутояром. Там всегда стояло затишье, свечи горели на таких венках очень ярко, и даже с берега было слышно, как трещат их фитили.
И взрослые, и мы, дети, очень любили эти венки на Ивана Купала. Один Нечипор пренебрежительно крякал и говорил:
- Глупство! Нема в тех венках ниякой рации!
С девушками приходила Ганна, моя троюродная сестра. Ей было шестнадцать лет. В рыжеватые пышные косы она вплетала оранжевые и черные ленты. На шее у нее висело тусклое коралловое монисто. Глаза у Ганны были зеленоватые, блестящие. Каждый раз, когда Ганна улыбалась, она опускала глаза и подымала их уже не скоро, будто ей было тяжело их поднять. Со щек ее не сходил горячий румянец.
Я слышал, как мама и тетушка Дозя жалели Ганну за что-то. Мне хотелось узнать, что они говорят, но они всегда замолкали, как только я подходил.
На Ивана Купала меня отпустили с Ганной на реку к девушкам. По дороге Ганна спросила:
- Кем же ты будешь, Костик, когда вырастешь большой?
- Моряком,- ответил я.
- Не надо,- сказала Ганна.- Моряки тонут в пучине. Кто-нибудь да проплачет по тебе ясные свои очи.
Я не обратил внимания на слова Ганны. Я держал ее за горячую смуглую руку и рассказывал о своей первой поездке к морю.
Ранней весной отец ездил на три дня в командировку в Новороссийск и взял меня с собой. Море появилось вдали, как синяя стена. Я долго не мог понять, что это такое. Потом я увидел зеленую бухту, маяк, услышал шум волн у мола, и море вошло в меня, как входит в память великолепный, но не очень ясный сон.
На рейде стояли черные броненосцы с желтыми трубами - "Двенадцать апостолов" и "Три святителя". Мы ездили с отцом на эти корабли. Меня поразили загорелые офицеры в белых кителях с золотыми кортиками, маслянистое тепло машинных отделений. Но больше всего удивил меня отец. Я таким никогда его не видел. Он смеялся, шутил, оживленно говорил с офицерами. Мы даже зашли в каюту к одному корабельному механику. Отец пил с ним "коньяк и курил турецкие папиросы из розовой бумаги с золотыми арабскими буквами.
Ганна слушала, опустив глаза. Мне стало почему-то жаль ее, и я сказал, что когда сделаюсь моряком, то непременно возьму ее к себе на корабль.
- Кем же ты меня возьмешь? - спросила Ганна.- Стряпкой? Или прачкой?
- Нет! - ответил я, загорясь мальчишеским воодушевлением.- Ты будешь моей женой.
Ганна остановилась и строго посмотрела мне в глаза.
- Побожись! - прошептала она.- Поклянись сердцем матери!
- Клянусь! - ответил я, не задумываясь. Ганна улыбнулась, зрачки ее сделались зелеными, как морская вода, и она крепко поцеловала меня в глаза. Я почувствовал жар ее рдеющих губ. Всю остальную дорогу до реки мы молчали.
Свеча Ганны погасла первой. Из-за леса графини Браницкой подымалась дымная туча. Но мы, увлеченные венками, ее не заметили, пока не ударил ветер, не засвистели, нагибаясь к земле, ракиты и не хлестнула, взорвавшись ослепительным громом, первая молния.
Девушки с визгом бросились под деревья. Ганна сорвала с плеч платок, обвязала им меня, схватила за руку, и мы побежали.
Она тащила меня, ливень настигал нас, и я знал, что до дому мы добежать все равно не успеем.
Ливень догнал нас невдалеке от дедовского шалаша. До шалаша мы добежали промокшие насквозь. Деда на пасеке не было.
- Мы сидели в шалаше, прижавшись друг к другу. Ганна растирала мои руки. От нее пахло мокрым ситцем. Она все время испуганно спрашивала:
- Тебе холодно? Ой, заболеешь ты, что я тогда буду делать?
Я дрожал. Мне было действительно очень холодно. В глазах Ганны сменялись страх, отчаяние, любовь;
Потом она схватилась за горло и закашлялась. Я видел, как билась жилка на ее нежной и чистой шее. Я обнял Ганну и прижался головой к ее мокрому плечу. Мне захотелось, чтобы у меня была такая молодая и добрая мама.
- Что ты? - растерянно спрашивала Ганна, не переставая кашлять, и гладила меня по голове.- Что ты? Ты не бойся... Нас громом не убьет. Я же с тобой. Не бойся.
Потом она слегка оттолкнула меня, прижала ко рту рукав рубахи, вышитой красными дубовыми листьями, и рядом с ними по полотну расползлось маленькое кровавое пятно, похожее на вышитый дубовый листок.
- Не надо мне твоей клятвы! -прошептала Ганна, виновато взглянула на меня исподлобья и усмехнулась.- Это я пошутила.
Гром гремел уже за краем огромной земли. Ливень прошел. Только шумели по деревьям частые капли.
www.rulit.me
.Объясните написание суффиксов в глаголах. Таинственный мир воды и растений рас?
.Объясните написание суффиксов в глаголах. Таинственный мир воды и растений рас??рывался передо мной . Очарование этого мира было так велико,что я мог просиживать на берегу пруда с восхода да захода солнца. Отец бесшумно закидывал удочки и закуривал.Табачный дым плыл над водой и запутывался среди прибрежных веток. ...Красные поплавки неподвижно стояли в воде.Потом один из них начинал вздрагивать,пускал лёгкие круги ,внезапно нырял или быстро плыл в сторону.Отец подскакивал ,леска натягивалась ,ореховое удилище сгибалось в дугу ,и в тумане над водой начиналось бульканье,плеск,возня.Вода разбегалась... Отец выволакивал на примятую траву тяжелого карася. Укажите постоянные морфологические признаки каждого глагола в приведённом тексте.Умоляю.СРОЧНО.
Ответы:
Так,Как,В глагол Задается вопрос:Что Делать,Что Сделать,Значит написание суффиксов в этом.
cwetochki.ru
Вопрос: .Объясните написание суффиксов в глаголах. Таинственный мир воды и растений раскрывался передо мной . Очарование этого мира было так велико,что я мог просиживать на берегу пруда с восхода да захода солнца. Отец бесшумно закидывал удочки и закуривал.Табачный дым плыл над водой и запутывался среди прибрежных веток. ...Красные поплавки неподвижно стояли в воде.Потом один из них начинал вздрагивать,пускал лёгкие круги ,внезапно нырял или быстро плыл в сторону.Отец подскакивал ,леска натягивалась ,ореховое удилище сгибалось в дугу ,и в тумане над водой начиналось бульканье,плеск,возня.Вода разбегалась... Отец выволакивал на примятую траву тяжелого карася. Укажите постоянные морфологические признаки каждого глагола в приведённом тексте.Умоляю.СРОЧНО.
.Объясните написание суффиксов в глаголах. Таинственный мир воды и растений раскрывался передо мной . Очарование этого мира было так велико,что я мог просиживать на берегу пруда с восхода да захода солнца. Отец бесшумно закидывал удочки и закуривал.Табачный дым плыл над водой и запутывался среди прибрежных веток. ...Красные поплавки неподвижно стояли в воде.Потом один из них начинал вздрагивать,пускал лёгкие круги ,внезапно нырял или быстро плыл в сторону.Отец подскакивал ,леска натягивалась ,ореховое удилище сгибалось в дугу ,и в тумане над водой начиналось бульканье,плеск,возня.Вода разбегалась... Отец выволакивал на примятую траву тяжелого карася. Укажите постоянные морфологические признаки каждого глагола в приведённом тексте.Умоляю.СРОЧНО.
Ответы:
Так,Как,В глагол Задается вопрос:Что Делать,Что Сделать,Значит написание суффиксов в этом.
cwetochki.ru
.Объясните написание суффиксов в глаголах. Таинственный мир воды и растений раскрывался передо мной . Очарование этого мира было так велико,что я мог просиживать на берегу пруда с восхода да захода солнца. Отец бесшумно закидывал удочки и закуривал.Табачный дым плыл над водой и запутывался среди прибрежных веток. ...Красные поплавки неподвижно стояли в воде.Потом один из них начинал вздрагивать,пускал лёгкие круги ,внезапно нырял или быстро плыл в сторону.Отец подскакивал ,леска натягивалась ,ореховое удилище сгибалось в дугу ,и в тумане над водой начиналось бульканье,плеск,возня.Вода разбегалась... Отец выволакивал на примятую траву тяжелого карася. Укажите постоянные морфологические признаки каждого глагола в приведённом тексте.Умоляю.СРОЧНО.
.Объясните написание суффиксов в глаголах. Таинственный мир воды и растений раскрывался передо мной . Очарование этого мира было так велико,что я мог просиживать на берегу пруда с восхода да захода солнца. Отец бесшумно закидывал удочки и закуривал.Табачный дым плыл над водой и запутывался среди прибрежных веток. ...Красные поплавки неподвижно стояли в воде.Потом один из них начинал вздрагивать,пускал лёгкие круги ,внезапно нырял или быстро плыл в сторону.Отец подскакивал ,леска натягивалась ,ореховое удилище сгибалось в дугу ,и в тумане над водой начиналось бульканье,плеск,возня.Вода разбегалась... Отец выволакивал на примятую траву тяжелого карася. Укажите постоянные морфологические признаки каждого глагола в приведённом тексте.Умоляю.СРОЧНО.
shpora.org
.Объясните написание суффиксов в глаголах. Таинственный мир воды и растений раскрывался передо мной . Очарование этого мира было так велико,что я мог просиживать на берегу пруда с восхода да захода солнца. Отец бесшумно закидывал удочки и закуривал.Табачный дым плыл над водой и запутывался среди прибрежных веток. ...Красные поплавки неподвижно стояли в воде.Потом один из них начинал вздрагивать,пускал лёгкие круги ,внезапно нырял или быстро плыл в сторону.Отец подскакивал ,леска натягивалась ,ореховое удилище сгибалось в дугу ,и в тумане над водой начиналось бульканье,плеск,возня.Вода разбегалась... Отец выволакивал на примятую траву тяжелого карася. Укажите постоянные морфологические признаки каждого глагола в приведённом тексте.Умоляю.СРОЧНО.
.Объясните написание суффиксов в глаголах. Таинственный мир воды и растений раскрывался передо мной . Очарование этого мира было так велико,что я мог просиживать на берегу пруда с восхода да захода солнца. Отец бесшумно закидывал удочки и закуривал.Табачный дым плыл над водой и запутывался среди прибрежных веток. ...Красные поплавки неподвижно стояли в воде.Потом один из них начинал вздрагивать,пускал лёгкие круги ,внезапно нырял или быстро плыл в сторону.Отец подскакивал ,леска натягивалась ,ореховое удилище сгибалось в дугу ,и в тумане над водой начиналось бульканье,плеск,возня.Вода разбегалась... Отец выволакивал на примятую траву тяжелого карася. Укажите постоянные морфологические признаки каждого глагола в приведённом тексте.Умоляю.СРОЧНО.
gramotey.com
Таинственный мир
Судьба надолго забросила меня в 1974 году на Полесье. Всю весну, лето и осень наша небольшая экспедиция проводила там экологические исследования на рукотворных, созданных мелиорацией, угодьях.
Меня как ботаника помимо основного задания интересовала еще и дикая болотная флора. К счастью, она обитала рядом — в пойме небольшой речушки Бобрик, медленно катящей свои холодные воды в низких мягких берегах к просторам Припяти. Именно здесь я встретил настоящее чудо-юдо Природы — хищную красавицу росянку. В растительном мире это воистину зеленый оборотень. Вдобавок к традиционной (вода, соли, двуокись углерода) она с успехом использует и живую пищу: мух, комаров и другую мелочь. Причем ловит и перерабатывает их с помощью тех же зеленых листьев, превращенных в хитроумные ловушки. На концах их в погожие дни призывно блестят радужные капли жидкости, очень похожей на росу. Но сходство с ней лишь внешнее. Это не обычная, а «физиологическая» роса — липкая, легко сохраняющаяся даже под горячим летним солнцем. Коснувшись ее, доверчивая мошкара тут же увязает лапками или крылышками, как в смоле. А сам лист, не теряя времени, начинает сжиматься и выделять разрушительные ферменты. Все это очень напоминает действия разумного существа, а не бессознательного, покорного растения.
Росянок в пойме было много — целая плантация, и насмотрелся я на их разбойничий промысел вдоволь. В коварных объятиях листьев находили смерть даже приличных размеров стрекозы.
Однажды с местным жителем удалось забраться и в отдаленную болотную глушь. Сначала мы добрый час продирались сквозь частые кусты и лес, захламленный гниющим валежником. Лесные дебри постепенно перешли в редеюший соснячок, который замыкала полоса деревьев небольшой песчаной гряды. И вот перед нами открылась хорошо просматриваемая даль с мелкобугристым рельефом и весьма своеобразной растительностью. Это раскинулось в своем зеленом великолепии огромное болото.
Замедляю шаги и оглядываюсь.
Среди больших пятен мха ярко-желтой, красной и бурой расцветок там и сям виднеются чахлые сосенки да березки — вечные растительные карлики. Они существуют на полуголодном пищевом пайке и не в состоянии достигнуть высот более счастливых своих лесных собратьев. Не растут, а маются. В ярусе трав преобладают различные осоки и пушица, приветливо кивающая навстречу своими белоснежными, хорошо заметными издалека, головками. На многочисленных кочках блестит глянцевыми, точно полированными, листочками клюква и брусника. Воздух пропитан пряным ароматом цветущих растений, многие из которых — лекарственные.
В таинственных лабиринтах растительности слышится какая-то возня, писки, шорохи, хлопанье крыльев. Иногда в тишине раздаются более громкие звуки, похожие на уханье или мычание. Это напоминает о своем присутствии животный мир. Он достаточно разнообразен, но живет более скрытой жизнью, мало заметной для постороннего взгляда. Лишь временами замечаем роющихся в торфяном грунте длинноногих куличков, да над головой с шумом проносятся потревоженные нами утки.
Идти приходится осторожно. Мягкий, легко тонущий под тяжестью тела травяной ковер местами прерывается открытыми черными прогалинами. И тогда под ногами воет, чавкает, чмокает, стонет и брызгает холодными фонтанчиками грязная жижа. Досаждают своей неугомонной настойчивостью ненасытные комары и мошки. С радостным гулом кружат они над неожиданно подвернувшейся добычей. И стараются не упустить верного шанса полакомиться свежей кровью.
Во время короткого отдыха пытаемся измерить глубину болота. Довольно длинная палка входит в него легко, словно в масло, но так и не достает дна.
Немного перекусив на кочках, медленно двинулись дальше. На ненадежной, пружинящей и проваливающейся поверхности шибко не разгонишься. Да и не стоит. Береженого Бог бережет. Старая пословица здесь как нельзя кстати.
В оставленные нами глубокие следы тут же набегает холодная грунтовая вода. Она как будто подкрашена марганцовкой. Пить такую не захочешь даже в лютую жару. Хорошо, что мы прихватили с собой небольшой запас колодезной.
Впереди вдруг замечаем первозданной свежести изумрудную лужайку. На нее так и тянет лечь и отдохнуть. Но мы знаем: красивый покров здесь бывает обманчив. Эн может таить под собой опаснейшую топь, способную «сосать и зверя, и человека. Это, пожалуй, самое больное коварство болота. Мне припомнился в этой связи эпизод из повести Проснера Мсриме «Локис», в которой яркими красками обрисованы болота Литвы. Местный граф рассказывает автору, что подстрелил как-то на охоте оленя и тот, преследуемый двумя собаками, ринулся в болото. На их пути оказалась невылазная трясина, замаскированная зеленью. Буквально через пару минут на глазах изумленного охотника вся троица медленно погрузилась в жидкую пучину. Примеров таких более чем достаточно, и мы решили не рисковать.
… Проторенным путем возвращаемся назад. Нас провожает глухое урчание любопытных лягушек и тонкий пересвист птичьих голосов. Где-то высоко в небе тенят невидимые глазу бекасы. Скоро на эти девственные, почти нехоженные просторы начнут наползать белые хлопья тумана. Вечереет и надо поторапливаться.
До свидания, болото! До следующих встреч и новых интересных открытий!
Болота в народе не пользуются такой популярностью, как луга, леса, горы, озера или реки. В представлении многих — это мокрые, гнилые места, мало пригодные для отдыха или прогулок. Хлюпающая под ногами ржавая вода, похожая на квас, зыбкий грунт, опасные трясины и топи восторга, как правило, не вызывают. Полчища же вечно голодных комаров, жаждущих крови, и вовсе способны привести человека в тяжкое уныние. Добавьте сюда змей, на которых легко наступить в зеленой неразберихе, и картина получается совсем удручающей. Недаром в пылу спора, когда все аргументы что-то доказать собеседнику исчерпаны, иногда бросают с досадой: «Да иди ты в болото!», то есть туда, где хуже уж некуда.
Но не будем слишком сгущать мрачные краски. Это отнюдь не единственный облик болота — весьма своеобразного, многоликого и удивительного природного образования. Да, на первый взгляд болота, действительно, не впечатляют. Но те, кто избороздил их вдоль и поперек, знают: они имеют свою прелесть, свое очарование, свои достоинства и тайны. «Для болотоведа нет на Земле ландшафтов более привлекательных и более прекрасных», — уверены Н. Березина, О. Лисе и С. Самсонов, авторы замечательных книг о своем неподражаемом исследовательском объекте.
Им вторит известный отечественный ученый В. Н. Киселев: «Я родился на краю болота, войну провел в болотах, юность в заболоченных Васюганских просторах, более тридцати лет вел изыскательские и научно-исследовательские работы в Полесье. Болото — это, действительно, настоящее чудо Природы.
А вот другие авторитетные мнения.
«Я жил в болотах, в комарах, понимая такую природу как девственную, как самую лучшую». Это Михаил Пришвин — натуралист, писатель, охотник, большой знаток среднерусской природы и в особенности — болот. «В них всегда себя чувствуешь, как будто человек на земле еще и не начинался». Он полюбил их еще в ранней юности, исколесив пешком подмосковные и смоленские края, и обожал потом всю свою жизнь. Именно Пришвин дал болоту такое красивое поэтическое название — «журавлиная родина», а торфяные образно охарактеризовал как «кладовые солнца». Тема журавлиной родины звучит во многих его повестях и рассказах.
Не чаял души в болотах и великий француз Ги де Мопассан. Воду, по его словам, любил он «бурной любовью», но еще восторженнее отзывался о крае вечной сырости и туманов. Вот они, эти замечательные строки:
«И особенно люблю я болота, где трепещет неведомая нам жизнь подводных существ. Болото — это целый мир на земле, здесь свое особое бытие, свои оседлые и странствующие обитатели, свои голоса и шорохи, а главное — своя тайна. Ничто так не волнует, не тревожит и не пугает порой, как болото. Откуда этот страх, что витает над низинами, покрытыми водой? Порождает ли его смутный шорох тростника, призрачные блуждающие огни, глубокое безмолвие, царящее там в тихие ночи, или причудливый туман, словно саван, обволакивающий камыш, или, быть может, неуловимый плеск, нежный и легкий, который порой страшит больше, чем грохот пушек и небесный гром, — это он превращает болота в сказочную, опасную страну, таящую грозную неведомую загадку.
Нет. Другая, более глубокая, более значительная тайна скрыта в густых туманах, быть может тайна мироздания! Разве не в стоячей, тинистой воде, не просыхающей от солнечного жара, зашевелился, затрепетал и увидел свет свой первый зародыш жизни?»
Это целая поэма о болоте. Писатель не только метко уловил тончайшие его особенности, но и увидел в нем гораздо большее — тайну возникновения жизни на Земле. Ученые вполне допускают такую возможность. Условия первобытного болота идеально подходили для этого. Особенно как плацдарм при завоевании живыми существами суши. Красочное, правда, более приземленное описание болот можно найти также в произведениях А. И. Куприна, П. И. Мельникова-Печерского, Д. Н. Мамина-Сибиряка, С. Н. Сергеева-Ценского, Сергея Аксакова, Константина Паустовского, Ивана Мележа и ряда других известных прозаиков. Для выдающегося американского мыслителя XIX века, «инспектора лесных троп», как он сам себя называл, Генри Дейвида Торо болото служило идеальным местом для обретения душевного покоя. «Когда я хочу отдохнуть, — писал он, — и иду в самый темный и труднопроходимый лес или на пользующееся дурной славой болото. Я ступаю на него с благоговением, как будто попадаю в святое место, некий Sanctum Sanctorum (святая святых). В нем заключена сила, мозг Природы». Торо и сам набирался гам новых сил, совершенно забывая на время о земных делах и любуясь только красотами Природы.
В поэзии наиболее яркий портрет болота создал Аполлон Майков. Он так реалистичен, как будто воспроизведен с натуры. Впрочем, поэт и не скрывает, что подолгу любовался болотными привлекательностями:
Я целый час болотом занялся.Там белоус торчит, как шетка, жесткий;там точно пруд зеленый разлился;лягушка, взгромоздясь, как на подмостки,на старый пень, торчащий из воды,на солнце нежится и дремлет…
Столь же обстоятельно Майков и дальше описывает «бедный мир болотный», находя его тем не менее чудесным. «Ах! Прелесть есть и в этом запустеньи», — проникновенно восклицает он. Стихотворение заканчивается воистину на волшебной ноте:
«И вот теперь такою же мечтой душа полна, как и в былые годы, и также здесь заманчиво со мной беседует таинственность природы.»
Поэтический образ, нарисованный Майковым, в основе своей совпадает с интерпретацией Ги де Мопассана. Главный вывод схож: у болот своя неповторимая красота. Надо только суметь ее увидеть.
Страна зеленого безмолвия (так иногда именуют болота), несмотря на ее не самый изысканный вид, пленила не только Майкова. «Болотные» мотивы в той или иной мере звучат в поэзии Гаврилы Державина, Константина Бальмонта, Федора Тютчева, Николая Некрасова, Сергея Есенина, Велимира Хлебникова, Александра Блока, Генриха Гейне, Эмиля Верхарна, Янки Купалы и многих других замечательных лириков дальнего и близкого прошлого. Впечатления, естественно, разные: от восторженных до самых мрачных. Из современников в этой связи можно назвать Виктора Бокова, Максима Танка, Пимена Панченко, Игоря Шкляревского, Алеся Рязанова и др.
Болотные пейзажи не столь широко, как, скажем, лесные или водные, но все же привлекали внимание и художников. Достаточно вспомнить хотя бы работу голландского живописца Якоба ван Рёйсдала «Болото», некоторые полотна А. К. Саврасова, И. И. Шишкина, С. А. Васильева и др. Особенно хороша картина Васильева «Болото в лесу. Осень». На фоне темной синевы облаков предгрозового неба золотом горит листва деревьев, отражаясь в холодной блестящей воде. По мелководью и желто-серой болотной траве степенно разгуливают цапли, вдали видна поляна и за ней стена желтеющего леса. Картина вызывает сложную гамму чувств, в душе возникают грусть и тревога. Как-будто вместе с художником ты расстаешься с чем-то очень для себя дорогим. Эта тема нашла отражение также в музыке, например в произведениях Н. А. Римского-Корсакова. Ну, а ученым интересоваться болотным миром, как говорится, сам Бог велел. Богатство для исследований здесь просто невообразимое. Но об этом несколько позже.
А пока вернемся к тому, с чего мы начинали. Что все-таки настораживает в болотах большинство населения? Коротко можно сформулировать так: трясины, нездоровый, по расхожему мнению, климат, комары, змеи. Для легковерных старушек (которые, увы, еще есть) добавим чертей, русалок и прочую загадочную нечисть. Легенды утверждают, что болота — их исконная родина.
Рассмотрим, насколько серьезны кажущиеся страхи и реальные опасности. Начнем с последнего — с мифов далекого прошлого. Это ведь тоже один из ликов таинственной страны болот, пусть и нарисованный воображением. Те, кого он мало интересует, могут пропустить следующий раздел. Все остальное базируется на фактах, наблюдениях, размышлениях и документах.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
www.activestudy.info
