Вирусы животных растений и человека: Назовите массовые вирусные заболевания человека животных растений

Содержание

Вирусы животных, растений и бактерий

Поскольку вирусы обнаружены в клетках организмов разных систематических групп, мы рассмотрим здесь вирусы человека, животных (млекопитающих), растений и бактерий раздельно.[ …]

Вирусы человека и животных являются наиболее изученными по сравнению с вирусами другого происхождения. Они вызывают болезни, многие из которых характеризуются большей тяжестью лечения и высокой смертностью. Наиболее известными вирусными болезнями человека являются грипп, полиомиелит, бешенство, оспа, клещевой энцефалит и другие, а домашних животных — бешенство, ящур, чума, оспа, энцефаломиелит и др., отдельные из которых являются повальными болезнями.[ …]

Морфология вирусов человека и животных довольно разнообразна, но в общем они являются овальными образованиями, диаметр которых составляет несколько десятков нанометров (рис. 40).[ …]

Как уже отмечено, репродукция вирусов происходит только в живых клетках, т. е. синтез как вирусного генома (нуклеиновой кислоты), так и белков капсида происходит только в клетках. В клетках осуществляется также и сборка из вирусной нуклеиновой кислоты и белков новых инфекционных вирусных частиц.[ …]

Вирусная инфекция человека (животных) начинается с того, что инфицирующий вирус связывается с цитоплазматической мембраной клеток, после чего в результате эндоцитоза проникает внутрь клеток. Внутри клеток вирусные частицы оказываются или в ядре или в цитозоле, где их нуклеиновая кислота освобождается от капсида. Например, ДНК вируса герпеса человека освобождается от капсида в ядре. Там же происходит и сборка новых нуклеокапси-дов, после чего они покидают клетку. Напротив, РНК некоторых РНК-содержащих вирусов освобождается от капсида в цитозоле, после чего она транслируется на рибосомах клетки-хозяина с образованием кодируемой вирусом РНК-полимеразы. Последняя синтезирует РНК, отдельные из копий которой выполняют роль мРНК, транслируемой в мембранные н капсидные белки.[ …]

Сборка вирусных частиц идет затем на плазматической мембране, после чего они покидают клетку. [ …]

Помимо способности вызывать инфекционные болезни человека и животных, отдельные виды вирусов обладают свойством индуцировать образование опухолей. Таким свойством обладают как ДНК-содержащие, так и РНК-содержащие вирусы (ретровирусы). Вирусы, способные вызывать опухоли, получили название опухолеродных или онкогенных вирусов, а процесс изменения клеток и превращение их в раковые называют вирусной неопластической трансформацией.[ …]

В случае ДНК-содержащих вирусов человека и животных их свойство вызывать опухоли зависит от отношения вирусной ДНК к хромосомам клетки. Вирусная ДНК может оставаться подобно плазмидам в клетке в автономном состоянии, реплицируясь вместе с клеточными хромосомами. При этом регуляция деления клеток не нарушается. Однако вирусная ДНК может включиться в одну или несколько хромосом клетки-хозяина. При таком исходе деление клеток становится нерегулируемым. Другими словами, инфицированные ДНК-содержащим вирусом клетки превращаются в раковые. Примером онкогенных ДНК-содержащих вирусов является вирус вУ40, выделенный много лет назад из клеток обезьян. Онкогенное действие этих вирусов зависит от того, что отдельные вирусные гены действуют как онкогены, активизируя клеточную ДНК и побуждая клетки к вступлению в в-фазу с последующим неконтролируемым делением. РНК-содержащие вирусы из-за включения их РНК в одну или несколько хромосом клетки-хозяина также обладают онкогенным действием. В геноме этих вирусов также есть онкогены, однако они существенно отличаются от онкогенов ДНК-содержащих вирусов тем, что в геноме кле-ток-хозяев присутствуют их гомологи в виде протоонкогенов. Когда РНК-содержащие вирусы инфицируют клетки, они «захватывают» в свой геном протоонкогены, которые представляют собой последовательности ДНК, контролирующие синтез белков (киназ, факторов роста, рецепторов факторов роста и др.), участвующих в регуляции клеточного деления. Однако известно, что существуют и другие способы превращения клеточных протоонкогенов в вирусные онкогены.[ …]

К настоящему времени установлено очень большое количество протоонкогенов. Примерами онкогенных РНК-содержащих вирусов являются вирус саркомы кур Рауса, а также вирусы сарком птиц, мышей, кошек, обезьян и других животных (табл. 1).[ …]

Данные об онкогенных вирусах имеют огромное значение не только для понимания многообразия жизни, но и для поисков эффективных путей лечения и профилактики злокачественных новообразований у человека и животных.[ …]

Вернуться к оглавлению

Вирусы животных все чаще угрожают людям. Кто виноват и что делать?

Когда-то названия болезней вроде «птичий грипп» вызывали улыбку. Сегодня все иначе. Генетический предок коронавируса SARS-CoV-2 появился в организме летучих мышей. Его потомки, в свою очередь, преодолевают барьеры между видами с невероятной легкостью: уже известны случаи, когда человек заражался COVID-19 от домашних животных.

По иронии судьбы следующая инфекция, вызвавшая беспокойство Всемирной организации здравоохранения, — тоже животного происхождения. Оспу обезьян обнаружили уже у 5 тыс. человек по всему миру. Причем обезьяны сами заразились ей в Африке от других животных.

Согласно отчету ООН от 2020 года, около 75% недавно появившихся инфекционных болезней достались нам от животных. И каждый год их число растет. А вместе с этим повышается и риск новой эпидемии.

Мутанты по профессии

При слове «мутант» одни представляют себе человека-паука, другие — зеленых светящихся монстров, третьи — гибриды людей и животных, вроде черепашек-ниндзя. Все эти образы знакомы нам из поп-культуры. Однако в реальности мутанты чаще всего выглядят иначе — вовсе не так захватывающе. Обычно мы их даже не видим. Это вирусы и бактерии.

На эту тему

Способности к быстрому размножению и изменчивости — два главных преимущества микробов. Например, геном вируса довольно прост. Он содержит инструкции, которые позволяют ему проникнуть в клетку и использовать ее как копировальный аппарат. С помощью ресурсов клетки вирус размножается и приступает к новым циклам заражения.

Однако любое самокопирование чревато ошибками. Подобно тому, как переписчики книг в древности могли допустить описку, геном вирусной копии тоже будет отличаться от оригинала. Мутации могут быть самыми разными — даже неблагоприятными для самого вируса. Но так как одна частица может производить миллионы потомков, небольшой процент «брака» допустим.

Зато если вирусу повезет, мутация может дать ему новые возможности. Например, улучшенную способность проникать в клетки. Или защиту от обнаружения клетками иммунной системы. Один из самых удачливых примеров — ВИЧ. Если он попадает в организм, то встраивается в геном иммунных клеток и лишает организм способности сопротивляться. Из-за этого он пока неуловим для вакцин.

Но приспособиться к другому виду — для вируса это, можно сказать, задача со звездочкой. И здесь чаще всего дело не обойдется одним контактом. Тот же ВИЧ, как сегодня установлено, появился у обезьян и десятки раз проводил «разведку», прежде чем мутировать в стабильную человеческую форму (и даже не одну). Чем больше контактов между видами — тем больше шансов, что такая форма появится.

Глобализация дает побочные эффекты

Один из частых сюжетов в фантастике: люди в ходе своей деятельности случайно будят древнее зло — а потом отчаянно пытаются спастись от него. В каком-то смысле это то, что происходит с зоонозными инфекциями. Появление того же ВИЧ — отличный пример того, как развитие цивилизации может создавать новые вызовы.

В 2014 году ученые из Оксфордского университета представили модель, по которой ВИЧ мог изначально распространиться у людей. Для этого они изучили огромный массив вирусных геномов, полученный от 800 зараженных людей из Центральной Африки. Отмечая различия в разных группах, они смогли установить приблизительное время появления общего предка человеческого вируса.

Оказалось, что он не старше 100 лет. Вероятно, его активное распространение началось в 1920-х годах. Более того, ученые смогли выяснить место, где началась пандемия: город Киншаса, столица Демократической Республики Конго. А дальше на помощь пришла история — и все встало на свои места.

В 1920-х годах современная ДРК была бельгийской колонией. А Киншаса (в те времена она называлась Леопольдвилль) как раз недавно стала столицей. В город в поисках заработка стали стекаться молодые работоспособные мужчины, при этом там шла оживленная торговля, было много рынков. Ученые предположили, что заражения происходили через употребление мяса, а передача — через сексуальные контакты.

Но ВИЧ не остался чисто африканским феноменом. Распространению помогла и развитая железнодорожная сеть, которой каждый день пользовались сотни тысяч людей. Благодаря оживленным транспортным потокам вирус сумел распространиться за полторы тысячи километров от Киншасы. А дальше произошло еще одно прогрессивное событие: колония получила независимость.

Республика стала привлекательным местом работы для франкоговорящих людей со всего мира, включая Гаити. Молодые гаитянцы уезжали на заработки, а затем привозили с собой вирус в западную часть Атлантики.

Ко второй половине XX века ВИЧ добрался до США — как раз ко времени, когда страну захватила сексуальная революция. В мегаполисах, таких как Нью-Йорк и Сан-Франциско, уже «обтесанный» бесконечными мутациями вариант вируса обнаружил благотворную почву. Что было дальше — мы знаем. Жертвами африканской заразы стали миллионы людей, в том числе музыканты Фредди Меркьюри и Майлз Дэвис, танцор Рудольф Нуриев, писатель Айзек Азимов.

Перемен требуют наши микробы

Чтобы вирус мог продолжать поддерживать себя, ему нужно достичь определенной точки равновесия. Например, он не должен быть слишком опасным — иначе через какое-то время некого будет заражать. С другой стороны, он должен получать новые функции — иначе иммунитет хозяев адаптируется к нему настолько, что поборет его.

Лучшие условия для патогена — когда носителей много, а расстояния между ними невелики. На таком «поле экспериментов» и рождаются самые приспособленные образцы. На протяжении большей части своей истории люди жили небольшими сельскими общинами, используя менее 5% пригодных для жилья земель в мире для сельского хозяйства. Потребовались сотни тысяч лет, чтобы человечество выросло до 1 млрд человек, и этот рубеж был достигнут около 1800 года.

В период с 1950 по 2018 год городское население увеличилось с 751 млн до 4,2 млрд человек. В начале XXI века случился важный — хоть и незаметный — перелом: больше людей теперь живут в городах, а не в сельских общинах. Одновременно число подлинно диких, изолированных территорий сократилось до минимума. Животные стали мигрировать чаще — и все чаще сталкиваться с людьми в городах.

«Вызванное деятельностью человека давление на экологию приводит к тому, что патогены животных все чаще контактируют с людьми, — пишет Дэвид Куаммен в книге «Зараза. Как инфекции, передающиеся от животных, могут привести к смертельной глобальной эпидемии». — В то время как человеческие технологии и поведение распространяют эти патогены все шире и быстрее».

На эту тему

Вырубка лесов, добыча полезных ископаемых, интенсивное сельское хозяйство и разрастание городов разрушают естественную среду обитания диких животных. Кроме того, люди стали есть больше мяса и чаще путешествовать. А современный транспорт может разнести опасные микробы по всему миру за считаные часы. Все это вместе делает вспышки новых болезней еще более вероятными.

Неудивительно, что в последние годы источником вспышек зоонозных болезней стали развивающиеся страны. С одной стороны, там активнее всего меняется ландшафт. С другой — системы надзора и здравоохранения там не достигли такого уровня, как в странах Европы и Северной Америки.

Сдержки и противовесы, заложенные природой

Все мы слышали про «эффект бабочки» — когда ничтожное событие (скажем, смерть одной бабочки) приводит к каскаду непредсказуемых последствий. Падение одной карты может вызвать обрушение всего карточного домика — точно так же и изменение привычного маршрута движения некоторых видов может запустить отсчет новой эпидемии.

Например, в 1997–1998 годах рукотворные пожары в Юго-Восточной Азии уничтожили часть диких фруктовых деревьев, с которых любили кормиться местные летучие мыши. Постепенно в поисках пищи они стали совершать налеты на фруктовые сады, где фермеры выращивали манго и дуриан. Летучие мыши паслись среди деревьев, а недоеденные кусочки фруктов падали на землю, где их подбирали свиньи. Так один вид подкармливал другой не только фруктами, но и вирусами.

Фермеры, находившиеся в тесном контакте с зараженными свиньями, впоследствии заразились вирусом сами. Результатом стала эпидемия вируса Нипах, вызывающего тяжелое воспаление мозга и легких. Летальность вируса составляла до 90%, а лечения или вакцины от него до сих пор не создано. Впрочем, чтобы вирус передался человеку, нужен очень длительный и тесный контакт с выделениями животных. Пока опасность его распространения низкая.

Летучие мыши — очень удобный транспорт для вирусов. Во-первых, они могут мигрировать на большие расстояния. Во-вторых, обладают уникальной устойчивостью к инфекциям. Их иммунная система позволяет вирусам размножаться, не причиняя большого вреда собственному организму. Бешенство, вирус Эбола, марбургская лихорадка, атипичная пневмония, MERS, Нипах и вот теперь SARS-CoV-2 — летучие мыши подарили нам массу неприятных соседей.

Впрочем, винить рукокрылов не стоит. Мы сами расчистили им дорогу, сделав безобидных зверей (большинство даже не питаются кровью) сеятелями смерти. Экологи Фелиция Кисинг и Ричард Остфельд обнаружили, что в экосистемах, где явно доминирует один или несколько приспособленных видов, инфекции распространяются быстрее. И наоборот, высокое биоразнообразие снижает риск распространения.

Дело в том, что для роста вирусной «армии» нужно достаточное количество компетентных хозяев. Это животные, в организме которых такой вирус чувствует себя лучше всего. Если вокруг их недостаточно, вирусу просто не хватает «угодий» для того, чтобы как следует пастись и размножаться. А это значит, что шансов образовать удачную мутацию будет меньше.

В природе у каждого вида есть своя ниша. За ее пределами конкуренция за ресурсы возрастает, и добывать их может быть небезопасно. Соседи и соперники не дают друг другу слишком окрепнуть, а патогенам — размножиться. Эпидемиологи называют это эффектом разбавления.

Тропики как главный инкубатор

Сегодня снижение биоразнообразия — глобальный тренд. Согласно докладу Межправительственной группы экспертов по биоразнообразию и экосистемным услугам (IPBES), в ближайшие десятилетия Земля может лишиться десятой части известных науке видов животных и растений. Причины — в деятельности людей, которые нарушают естественный баланс природных систем.

В свою очередь снижение биоразнообразия создает угрозу появления новых патогенов, передающихся от животных к человеку. В апреле 2022 года группа ученых опубликовала в журнале Nature выводы моделирования, основанные на данных изучения более 3 тыс. видов. Они пришли к выводу, что в течение следующих 50 лет произойдет не менее 4 тыс. межвидовых перескоков вирусов.

На эту тему

Конечно, не все из них станут причиной пандемии, как это было с коронавирусом SARS-CoV-2, подчеркивают авторы. Но рост числа межвидовых вирусов увеличивает шансы таких событий. И это напрямую связано с глобальным потеплением: повышение мировой температуры на 2 градуса связано с более интенсивными изменениями среды и более частыми миграциями животных.

Выше всего риски возникновения зоонозов — в тропическом поясе, в жарких районах Европы, Северной Америки и Азии. Они могут быть связаны с увеличением численности небольших видов млекопитающих (грызуны и уже знакомые рукокрылые), которые более эффективно передают патогены. Они же часто и лучше приспосабливаются к переменам.

Однако есть и другие возможные источники, в том числе в России. Например, в вечной мерзлоте, которая занимает примерно 60% территории нашей страны. В ней могут таиться животные вирусы, с которыми мы прежде не сталкивались. Главный вопрос, все ли вирусы могут стать активными после тысяч или даже миллионов лет заморозки. И окажутся ли они достаточно гибкими, чтобы приспособиться к геному человека.

Пандемия не гарантирована

Появление человеческой модификации животного вируса еще не означает, что он вызовет новую пандемию. На самом деле вероятность, что это произойдет, довольно низкая. Для этого должны сойтись вместе множество благоприятных (для вируса) факторов: изменчивость, трансмиссивность, патогенность, характер эволюции.

SARS-CoV-2 вытянул счастливый билет. Его геном представлен молекулой РНК. Изменчивость таких вирусов очень высокая — за счет большого числа ошибок и отсутствия эффективных систем репарации (починки генома). Кроме того, РНК-вирусы обладают способностью к реассортации — перемешиванию сегментов генома разных вирусов. Если в геноме встречаются сегменты от хозяев из разных видов, такое сочетание может оказаться удачным для «прыжка».

При этом новый коронавирус одновременно обладал высокой трансмиссивностью (за счет того, что мог переноситься по воздуху) и относительно низкой летальностью. Скажем, его родственник MERS убивал зараженных в 40% случаев, а вирус Эбола — в 50%. У SARS-CoV-2 этот показатель был около 10%. Другими словами, вирус был достаточно опасным, чтобы вызвать серьезную болезнь (за время которой он может наделать новых копий и распространить их), но недостаточно опасным, чтобы помешать собственному продвижению.

В отличие от него оспа обезьян, которая вызвала недавнюю вспышку, внушает специалистам больше оптимизма. Во-первых, это ДНК-вирус. Его геном более стабилен — а значит, для приспособления к человеческому организму ему нужно больше времени. Во-вторых, для заражения нужен тесный контакт с биологическими жидкостями. Наконец, он известен уже много десятилетий, наготове работающие вакцины.

Впрочем, пока число заражений растет, пусть и не так быстро, как в случае с коронавирусом. Расслабляться рано.

Ответственны все

Самые разрушительные пандемии прошлого происходили не только из-за опасности самих патогенов. У людей просто не было достаточно знаний, чтобы противостоять им. Например, микробная теория инфекций была подтверждена и признана лишь в XIX веке. Массовое внедрение вакцин — это уже XX век. Но с тех пор страх перед чумой, оспой, холерой ушел в прошлое.

Как показывают истории с пандемией коронавируса и эпидемией ВИЧ, инфекции все же могут собирать свою жатву даже в развитом обществе. И стать огромной проблемой для цивилизации. Ставки изменились: ценность человеческой жизни выше, поэтому врачи стараются бороться за каждого больного. Пандемия — это уже не только экзистенциальная опасность для человечества, но и нагрузка на здравоохранение, на экономику.

На эту тему

Сейчас ученые все чаще говорят о том, что к защите от эпидемий нужно подходить системно. Инфекции не возникают из ниоткуда — мы сами ответственны за создание для них «режима благоприятствования». События-триггеры могут быть локальными, но их последствия накрывают всех. К примеру, расширение сети дорог и сельскохозяйственных угодий ведет к уничтожению «буферных зон», способных ограничить распространение инфекций. А рост числа «мокрых рынков» (где торгуют мясом диких животных) в странах Африки и Азии увеличивает риск заражения.

В вопросе зоонозов сталкивается множество противоречий современности — между развитием технологий и сбережением природы, потреблением и воспроизводством, политикой невмешательства и международным контролем. Но научные данные говорят вполне однозначно: пускать ситуацию на самотек уже нельзя.

Антон Солдатов

Beyond Humans — Вирусная терапия патогенов животных и растений

В то время как рост устойчивых к антибиотикам бактерий вызвал возобновление интереса к фаготерапии заболеваний человека, другие исследователи изучают аналогичные подходы к борьбе с болезнями животных и растений, а также к обеззараживанию пищевых продуктов, продуктов животного происхождения и поверхностей, контактирующих с пищевыми продуктами. К ним относятся заболевания, вызванные патогенами, отличными от бактерий, главным образом грибковыми патогенами. Более общий термин для этого подхода — вирусная терапия или виротерапия. Виротерапия была изучена, и были разработаны некоторые продукты для лечения болезней растений, вызванных бактериями. Болезни рыб, выращиваемых в аквакультуре, также изучались как потенциальные мишени для виротерапии. Обеззараживание пищевых продуктов животного и растительного происхождения является дополнительной областью применения фагов. В интересном варианте виротерапия некоторых грибковых патогенов определенных растений была изучена с использованием гиповирулентных вирусов, то есть вирусов, которые не убивают заражаемый ими гриб, а формируют стабильную инфекцию, снижающую патогенность гриба по отношению к хозяину. Во всех этих случаях цель одна — применение вируса в качестве лечебного или профилактического средства на организм, инфицированный или восприимчивый к заражению носителем вируса.

О фаготерапии бактериальных заболеваний человека написано очень много, но в литературе меньше исследований болезней других видов. И это несмотря на то, что фаговые продукты для борьбы с некоторыми болезнями растений продаются уже более десяти лет, а также продаются продукты для обеззараживания поверхностей и пищевых продуктов. Кроме того, проводятся исследования и предложения по дополнительному применению фагов и других вирусов при многих других заболеваниях, вызываемых микробами, чувствительными к вирусной инфекции. Цель этого сборника — осветить использование вирусов для лечения патогенных заболеваний различных животных (за исключением человека), растений и для защиты пищевых продуктов.

Приветствуются оригинальные исследования, обзоры, мини-обзоры, обзоры и мнения. Предметом может быть фаготерапия/виротерапия любого патогенного заболевания, за исключением заболеваний человека и моделей заболеваний человека. Болезни, поражающие как людей, так и животных, могут быть приемлемыми, если основное внимание уделяется болезни животных, а не болезни человека. Порча пищевых продуктов и болезни пищевого происхождения могут быть включены, если основное внимание уделяется обращению с пищевыми продуктами, а не к людям, зараженным этой болезнью. Авторам рекомендуется обращаться к любому из редакторов за разъяснениями относительно того, будет ли статья входить в объем сборника.

Ключевые слова :
Вирус, Патоген растений, Патоген животных, Фаговая терапия, Вирусная терапия, Биоконтроль

Важное примечание :
Все вклады в эту тему исследования должны быть в рамках раздела и журнала, в который они представлены, как это определено в их заявлениях о миссии. Frontiers оставляет за собой право направить рукопись, выходящую за рамки рассмотрения, в более подходящий раздел или журнал на любом этапе рецензирования.

Вирусы продолжают угрожать людям, животным и растениям

пресс-релиз

Опубликовано: 20 января 2014 г.

Новые и старые вирусы по-прежнему угрожают жизни растений, животных и людей. Грипп, ящур и пятнистое увядание томатов — это лишь некоторые из вирусных инфекций, требующих постоянной бдительности. В инаугурационной речи Моник М. ван Орс, произнесенной 16 января после вступления в должность профессора вирусологии в Вагенингенском университете, она объяснила проблемы, стоящие перед исследователями в результате сложного способа действия вирусов.

В своей вступительной речи, озаглавленной «Kunst-en vliegwerk — Wisselwerkingen tussenvirus, gastheer en vector» («Все, что потребуется — взаимодействие между вирусами, хозяевами и переносчиками»), профессор Моник ван Орс рассказала об отношениях между вирусами и их растениями, животными или человеческие хозяева. Она также подробно остановилась на роли насекомых-переносчиков вируса, таких как комары и тля.

Вирусы действительно начали процветать около 10 000 лет назад, когда появилось сельское хозяйство. В результате этого росла человеческая популяция, а животные и люди жили гораздо ближе друг к другу, что способствовало передаче вирусов между ними. Рост земледелия привел к появлению монокультур, полезных для вирусов растений. Некоторые типы вирусов были завезены из других мест. . Например, чуму крупного рогатого скота в Европу занесли гунны в четвертом веке, а подобные эпидемии позже были вызваны монгольскими войсками или торговлей скотом с Россией.

«Из этих примеров мы можем сделать вывод, что проблемы с вирусами следует ожидать всякий раз, когда плотность популяции увеличивается и факторы окружающей среды изменяются из-за деятельности человека или по какой-либо другой причине», — заявил профессор Ван Орс. «Поэтому неудивительно, что бум интенсивной аквакультуры сопровождается вирусными проблемами при выращивании рыбы и креветок». Она добавила, что для своевременного выявления этих проблем, проведения плановых проверок и разработки профилактических программ было бы целесообразно тщательно проанализировать все вирусы, присутствующие в конкретной системе, с помощью современных методов анализа последовательности.

Неизвестные вирусы

Обнаружение проблем может также привести к обнаружению огромных резервуаров неизвестных вирусов, поскольку, вероятно, все клеточные организмы восприимчивы к вирусам. Кроме того, в генетической информации организмов постоянно обнаруживаются коды вирусного происхождения, которые могут пролить свет на эволюцию вирусов. «Вполне возможно, что мы знаем только верхушку айсберга о наших знаниях о вирусах», — считает Ван Орс. Она сменила профессора Роба. В. Гольдбах, умерший в 2009 г.. Профессор Юст М. Влак был временным заведующим кафедрой вирусологической лаборатории, но теперь ему присвоен статус почетного.

Battlefield

Генетический материал (РНК или ДНК) вирусов может относительно быстро адаптироваться к условиям хозяина. Группа профессора Ван Эрса сосредоточится на том, что требуется вирусам для манипулирования своим хозяином или переносчиком и повышения вероятности их выживания и распространения. Ее исследования сосредоточены на способе ведения битвы: вирус атакует, а носитель сопротивляется. Затем идет контратака со стороны вируса, за которой следует вторая линия атаки со стороны хоста. Этому снова может противостоять вирус. Исследования сосредоточены на вирусах растений и насекомых, а также на вирусах человека и животных, передаваемых насекомыми.

Особое внимание будет уделено вирусам, которые манипулируют поведением своего носителя. Бакуловирусы, вызывающие у гусениц гиперактивность и лазание, представляют собой модельную систему. По сути, эти вирусы могут распространяться на большую территорию в результате измененного поведения своего хозяина, поэтому у них больше шансов заразить другую жертву. Вирусологи из Вагенингена хотели бы разгадать молекулярные механизмы, лежащие в основе манипулирования поведением насекомых.