Растение похожее на женьшень обманка: Целебное сокровище тайги. Что можно приготовить из женьшеня, элеутерококка, лимонника и аралии – Информационно-аналитическая система Росконгресс

Целебное сокровище тайги. Что можно приготовить из женьшеня, элеутерококка, лимонника и аралии – Информационно-аналитическая система Росконгресс

Поделиться

Корень жизни

Это чудо дальневосточной природы в рекламе уж точно не нуждается. О целебных свойствах женьшеня давным-давно знает весь человеческий мир. Первое упоминание о чудодейственном корне, исцеляющем от всех недугов, появилось около 4 тыс. лет назад. Растение очень быстро обросло легендами и мифами. И получило наименования «императорский корень», «лекарство императора», «человеккорень». Последнее название происходит от того, что довольно часто женьшень имеет форму человеческого тела: голова, две ручки, две ножки. Именно такой
конфигурации корни наиболее высоко ценились.

Если я сейчас начну перечислять, от чего лечит женьшень, не хватит объема страниц этого издания. Проще сказать — от всего! Он стимулирует иммунную систему и улучшает функции всего организма. А дальше организм самостоятельно борется с любым недугом. Недаром научное название растения Panax. От греческого Panakos («панацея»). И, несмотря на развитие современной медицины, до сих пор считается, что корень жизни способен продлевать жизнь и даже предупреждать онкологические заболевания.

Цены на императорский корень были и остаются тоже императорскими. Поэтому довольно быстро сложился особый промысел, именуемый «корневкой». В конце лета корневщики отправлялись в тайгу на много дней и искали легендарный корень по ярко-красным ягодам. Это было нелегко. Но еще труднее было выкопать его правильным образом. Потому что высоко ценился тот корень, у которого сохранились все, даже самые тонкие корневые отростки толщиной с человеческий волос. Так что процедура извлечения корня жизни из тела планеты с использованием специальных деревянных копалок могла занять не один день.

Но на этом трудности корневщика не заканчивались. Добытые корни, специфически упакованные в конверты из кедровой коры, надо было доставить до скупщика, оставшись при этом в живых. Ибо так же быстро, как сложился промысел, возник особый вид бандитизма. Те, кому было лень искать неделями по тайге красные ягоды, стали подкарауливать с ружьем в руках корневщиков, возвращающихся домой с добычей. Так что крови над женьшенем пролилось немерено.

Сегодня картина изменилась кардинально. И в Корее, и в Китае, и в России освоено выращивание женьшеня в культурных хозяйствах. Так что пуля в спину искателю корня жизни не грозит. Грозит ему нынче охотинспектор, поскольку женьшень в России занесен в Красную книгу.

Однако, воспевая чудодейственный корень, нельзя не сказать о листьях легендарного растения. Опытные таежники прошлых поколений всегда носили с собой щепотку сушеных листьев женьшеня на случай получения травм. Как послушный ученик, носилтакую щепотку и я.

И вот однажды во время охоты что-то пошло не так. Барсук (несмотря на внешний вид добродушного увальня, он по жизни отважный боец) откусил мне подушечку пальца. Висела она только на коже. Не веря в чудеса и понимая, что на гитаре мне больше не играть, я таки перевязал совмещенные фрагменты пальца бинтом с сушеными листьями женьшеня. И что? Через неделю перевязок выяснилось, что откушенная подушечка приросла обратно. И на гитаре играю до сих пор.

Младший брат легендарного женьшеня

Продраться в тайге через заросли элеутерококка непросто. Как правило, вы оставляете на его агрессивных колючках фрагменты штанов и куртки-энцефалитки. Но зла за это на него промысловики-таежники никогда не держали. Потому что в каждом госпромхозе во времена СССР был обязательный план по сдаче государству корня элеутерококка. И на его заготовке можно было поднять неплохие деньги. Добыча из лесной каменистой почвы ветвящихся переплетенных корней — дело непростое. Но высокий спрос на это лекарственное сырье порождал профессионалов, способных в кратчайшие сроки перевыполнять социалистический план по заготовкам. Да так лихо, что местами «литеракок» (так его часто называют таежники) стал редким.

Отчего столь высок спрос на корень этой колючки? Да оттого, что элеутерококк содержит практически все вещества, которые имеются в женьшене! При этом не требует мучительных многодневных поисков и позволяет осуществлять промышленные заготовки. Элеутерококк не оброс такими легендами и мифами, как женьшень. И напрасно. Это растение — один из эффективнейших адаптогенов, изготовленные из него препараты повышают тонус организма и его выносливость, улучшают работу нервной системы и умственную деятельность. Эти препараты не только существенно усиливают сопротивляемость организма при инфекциях и отравлениях, но и эффективны при всевозможных облучениях. Их можно употреблять для повышения аппетита, улучшения метаболизма и остроты зрения, а также для обострения главных реакций центральной нервной системы. Элеутерококк способствует быстрому зарастанию повреждений кожи различного характера. Так что если бы после битвы с барсуком у меня не нашлось листьев женьшеня, я бы наверняка воспользовался элеутерококком.

Счастье с пикантной кислинкой

В походной сумке рядом со щепоткой листьев корня жизни у меня всегда имелись сушеные ягоды лимонника. Когда на таежном маршруте готовить обед было некогда или не из чего, вместо еды в спуске на лыжах со склона таежной сопки вы решили для корректировки движения ухватиться за тонкий ствол или ветку, будьте внимательны. Потому что если этим деревом окажется аралия, то воспоминание о контакте вы пронесете через всю свою жизнь! Однако это чертово дерево весьма популярно как в народной, так и в традиционной медицине. Приготовленные по разным рецептам ее настойки повышают возможности иммунной системы человека, активизируют защитные механизмы организма, понижают восприимчивость к инфекциям и неблагоприятным воздействиям окружающей среды. Препараты из корней целебного растения активно применяются при лучевой болезни и при этом, в отличие от химической фармации, не оказывают никакого токсического воздействия на человеческий организм. По эффективности аралию часто сравнивают с женьшенем. организм отправлялась горсть этих ягод. И — вы не поверите — этой горстки хватало, чтобы усталое тело могло воспрянуть духом и бодро шарахаться по тайге до темноты. Разумеется, придумал это не я. Старшие товарищи посоветовали. А уж они-то, видавшие виды таежники, знали, что к чему.

Впрочем, и старожилы тайги не сами это придумали. В восточной народной медицине лимонник используется для лечения различных заболеваний с незапамятных времен. Поговаривают, что в Китае он по своей популярности занимает второе место после женьшеня, поскольку содержит много витаминов и минералов, оказывает тонизирующее действие, восстанавливает силы, повышает сопротивляемость к неблагоприятным воздействиям, помогает при патологиях дыхательной, нервной и сердечно-сосудистой систем, эффективен при лечении инфекционных болезней.

Найти зрелый лимонник несложно — эта лиана любит виться вокруг деревьев вдоль берегов таежных рек и в сентябре, в пору спелых ягод, выдает себя ярко-красными кистями, которые по размеру находятся где-то посередине между кистью смородины и кистью винограда. Причем в дело идут не только ягоды, но и само «тело» лианы, мелко нарубленные кусочки которого придают особый аромат чаю.

Почему эту лиану назвали лимонником, спросите вы. Да потому что плоды обладают специфическим пряным, кисло-горьким вкусом и лимонным запахом.

Колючая пальма

Ох не зря аралию в народе называют «чертовым деревом»! По сравнению с ее колючками элеутерококк просто тихо отдыхает в углу. И если при спуске на лыжах со склона таежной сопки вы решили для корректировки движения ухватиться за тонкий ствол или ветку, будьте внимательны. Потому что если этим деревом окажется аралия, то воспоминание о контакте вы пронесете через всю свою жизнь! Однако это чертово дерево весьма популярно как в народной, так и в традиционной медицине. Приготовленные по разным рецептам ее настойки повышают возможности иммунной системы человека, активизируют защитные механизмы организма, понижают восприимчивость к инфекциям и неблагоприятным воздействиям окружающей среды. Препараты из корней целебного растения активно применяются при лучевой болезни и при этом, в отличие от химической фармации, не оказывают никакого токсического воздействия на человеческий организм. По эффективности аралию часто сравнивают с женьшенем.

Дальний ВостокКультураМедицинаФармацевтика

Статьи на тему

Афиша культурных онлайн-мероприятий. Что посмотреть во время карантина

Фонд Росконгресс и Продюсерский центр РК-АРТ продолжают знакомить с афишей культурных мероприятий, которые можно посмотреть онлайн, не нарушая режима самоизоляции. Мы отобрали самые интересные события театров, музеев, концертных залов тех городов России, которые неоднократно принимали ключевые конгрессно-выставочные мероприятия Фонда и славятся своей богатой культурной жизнью. Также в разделе будет публиковаться документально-развлекательный контент, созданный сотрудниками продюсерского центра РК-АРТ. Следите за обновлениями.

Афиша культурных онлайн-мероприятий. Что посмотреть во время карантина

Фонд Росконгресс и Продюсерский центр РК-АРТ продолжают знакомить с афишей культурных мероприятий, которые можно посмотреть онлайн, не нарушая режима самоизоляции. Мы отобрали самые интересные события театров, музеев, концертных залов тех городов России, которые неоднократно принимали ключевые конгрессно-выставочные мероприятия Фонда и славятся своей богатой культурной жизнью.

RC-Direct.News #11 Арктический онлайн-кинотеатр открывает свои двери!

Сессии на тему

8 сентября, 12:15

Презентация «Интерактивного атласа коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока: языки и культуры»

Восточный экономический форум – 2022

Дальний ВостокКультура

2 декабря, 09:30

Лекарства XXI века

II Конгресс молодых ученых

FriendsforLeadershipМедицинаПрикладные разработкиФармацевтикаФундаментальные исследования

5 сентября, 00:00

Выставка «Преподавание истории в странах Востока»

Восточный экономический форум – 2022

Дальний ВостокИвент индустрияКультура

Аналитика на тему

Экспертное мнение

31.05.2018

Здоровые устремления

Президент MSD International Кевин Али поделился своим взглядом на будущее здравоохранения: зачем нужна вакцинация, как выиграть гонку с бактериями и можно ли изобрести универсальную таблетку от рака.

Кевин Али

Статья

22.05.2018

Доктор твоего тела

Технологии лечения старения выходят из лаборатории.

Аналитический дайджест

21.06.2021

Дайджест лекарств StopCOVID-19. Выпуск № 22

Группа компаний «ХимРар» представляет дайджест топ-публикаций об исследованиях и разработках, проводящихся во всем мире в поисках эффективных возможностей лечения и профилактики COVID-19, по состоянию на 21 июня 2021 года.

Николай Коротеев. Женьшеневая поляна | Публикации

Вася открыл глаза и увидел: лист ильма мягко и мерно покачивается на расстоянии вытянутой руки от его лица. Темно-зеленый острозубый листок казался выбитым из металла. Он все еще качался, когда на зазубрине его стала созревать капля росы. Вдруг на ней, точно на крошечном телеэкране, появились странно вытянутые по низу полумесяца дальние сопки; посредине же тлела искра нежной розовой зари.

Капля наливалась. Она была уже не полумесяцем, а почти полной луной. По бокам в ней отразились ближние кусты и деревья.

Строгое выдалось утро, студеное. Вася продрог под ватником; бок ощущал волглую сырость земли. Но ногам, обутым в олочи, куда дед насовал шелковистой сухой травы — улы, — было совсем тепло, озябли лишь коленки.

Подниматься не хотелось. В сердце играли тихая радость и покой, который приходит после достижения цели. Нашли-таки они с дедом Серафимом женьшень. Какой-никакой, но нашли. А уж и намаялись они, «обламывая», как говорил старик, крутенькие бока сопок. Уж было к дому повернули, не надеясь на удачу.

Каждый вечер, ложась у костра на полувытертую от долгих ночевок барсучью шкурку, дед, костистый, заросший бородой до глаз, «охохохал» долго и натужно:

— Пропал, совсем пропал корешок, охо-хох… Надо же, три недели, охо-хох-хо, бродим и хоть бы… охо-хох, одни обманки. То те бузина, то кака друга ягода… охо-хох…

— Так ведь реликт. .. — утешал его Вася. — Древность и редкость.

— Помолчал бы ты, внучок, — сводил кустистые брови старик. — Мы ведь не за деньгами, за здоровьем для твоего брательника старшего пришли. Мог бы таежный лесовик и расщедриться.

…Капля росы, которую Вася потерял на мгновение из виду, шлепнулась ему на щеку. Была она холодна, как льдинка. Вася сел на листвяной пахучей подстилке, и от этого движения утро показалось еще промозглее. Паренек передернул плечами, под ватником, встал на ноги.

И ему открылся мир прекраснее, чем крохотное отражение в капле.

Место, где уже ввечеру они с дедом Серафимом нашли корешок, было на пологом юго-восточном склоне гольца. Отсюда словно распахивался широченный экран в саму тайгу. Каждое дерево, даже далекое, представало само по себе. Стремительно, светлея стволами, вздымались из чащи тополя и серебристые кроны маньчжурского ореха. Кедры, пластая в воздухе свой сквозные вершины, царствовали над всей массой широколистых кленов и ильмов. А на пестрых от разнотравья полянках, словно отгоняя от себя всех, в гордом одиночестве торчали круглые, будто подстриженное, толстоствольные великаны бархатного дерева.

Сон окончательно отлетел. «А корешок мы все-таки нашли, — мелькнула мысль. — Вот он!» И Вася посмотрел на клочок перегноя, очищенного еще вчера от травы. Посреди него поднимался бледный стебель с розетками пятипалых листьев, похожих на растопыренную пятерню человека.

— Смотри-ка, дед, кругом трава, мокрая от росы, а листья женьшеня сухи.

— Так оно и должно быть. Настоящий корешок — не обманка. Не смачивает вода его листьев.

Дед, «охохохая», тоже сел.

— Спозаранку разбудил нас холодок. Ничего — день длиннее будет. К вечеру, может, и выкопаем красавца. Кору с кедра срежем, Лубянку смастерим, мху в нее положим и закроем, как конверт. Займись-ка костром, внучок. Чайком побалуемся — да за дело. А ты глазастый. Я чуть было не прошел мимо ягодок. Мне их из за дудника и не разглядеть.

Вася промолчал, извиняя деду незаслуженные похвалы в свою честь. Если Вася и заметил ярко-алую розетку-венчик, сверкнувшую среди зелени и пестроты прошлогодней опавшей листвы, то, пожалуй, только потому, что дед Серафим сдержал шаг и замер с длинным посохом в руках, посохом, которым он, как и Вася, три долгих недели от света до темноты раздвигал таежную траву, поднимавшуюся выше пояса.

Быстро собрав, валежник, Вася запалил костер. Дым во влажном воздухе был белым, а огонь ленивым. Кора в бледном пламени корежилась нехотя.

— Сначала-то я тебя в охотку взял, — продолжал меж тем приговаривать дед Серафим. — А потом даже пожалел: корня нет, а тебе домой пора. В школу иначе опоздал бы: Слышишь, Васек?

— Слышу. Еще пять дней осталось. А отсюда напрямки не боле дня ходу до поселка.

— Это тебе легко говорить, охо-хох…

«Охохохал» Серафим старательно, но не очень серьезно. Как он сам однажды сказал внучонку, «чтоб лишние болезни отогнать». «Болезнь что зверь, — философствовал дед, — она здорового ищет, а на хвором чем ей поживиться?»

Натужно кряхтя, дед стал прилаживать к коленям лубки из коры, содранной с сухостоины, чтобы не застудить ноги на влажной и мало прогретой под густым пологом тайги земле.

Глядя, как дед Серафим тщательно готовится к рытью крохотного корешка, ростом, наверное, не больше мизинца, Вася спросил:

— Мне-то дашь копать?

— Посмотреть дам. А вот копать… Одну-единственную мочку оборвешь, весь наш долгий поход загубишь. Вытечет силушка из корешка. Не проси — не дам. Лучше своим делом займись. Котелок-то за водой сам не побежит. Вот распадком к ручью и иди, там спуск полегче.

На отказ Вася не обиделся, ведь и спрашивал почти без надежды, заранее зная ответ. А со своим делом он справится. Только чего ж кругаля крутить, он и по откосу пройдет. Хоть и трудней, а ближе. И парнишка, хватаясь за стволики молодняка, позвякивая старым солдатским котелком, скользя и припадая на бок, стал напрямки спускаться к ручью. Тот звонко тенькал струями совсем неподалеку.

— Круты бока, молоды пока… Охо-хо… — донесся до Васи насмешливый бас Серафима.

Сбив коленку, парнишка посидел чуток, морщась от боли. Но тем упрямее двинулся дальше, напролом, сквозь густые заросли барбариса и орешника, перепутанных лианами актинидий. Внизу, под обрывом, виднелся ручей. Он был такой прозрачный, что казалось, и воды-то в нем нет, просто поигрывает свет на крупных и мелких камнях. Лишь на крутом повороте лучи солнца искрились в серебристых на перекате струях.

Сигать с каменистого обрыва Вася не рискнул. Обходить обрыв пришлось по косогору. Трава обрывалась под Васиными ногами, мох соскальзывал с крутых каменных боков.

Только стыд показаться перед дедом с пустым котелком да упрямство заставляли Васю продолжать двигаться явно непригодным путем. Но он все-таки преодолел косогор, цепляясь за корни и щели в камнях. Наконец Вася выбрался на кустистый край перед поляной, полого наклоненной к берегу ручья. Поляну освещало раннее солнце. Его свет бил в глаза. Прищурившись, паренек боком стал продираться сквозь узкую ленту колючих кустов шиповника. Они отгораживали Васю от поляны, окруженной березами, кленами и липами.

Исцарапанный, Вася проломился сквозь это препятствие, гордо вышел на полянку и оторопел. Из невысокой травы, среди редких пестреньких цветочков, поднимались едва не до его груди хрупкие побеги, увенчанные ярко-алыми венчиками из ягод. Вверху стебля словно взрывалась салютная ракета, из середины его в разные стороны торчали усики, и на конце каждого дрожала величиной с ноготь ягода.

— Это… женьшень? Женьшень вроде, — не доверяя себе, проговорил Вася.

Он попробовал сосчитать, дошел до пятнадцати венчиков, но зарябило в глазах, и он сбился. Сердце его колотилось так сильно, что перехватывало дыхание.

«Что это со мной? — подумал Вася. — Может, правду говорят, будто женьшень — колдовское растение? А тут не один корень, целая плантация. Тут столько корней, что хватит и братана вылечить, и еще сотни людей, поди. Только вдруг обманка это? Иль привиделось мне?»

Шагнув к ближнему венчику из ягод, Вася раздвинул редкую влажную траву, чтоб посмотреть на листья растения. Они были пятипальчатыми, точно такие же, как у того, что откапывал сейчас дед Серафим, но крупнее. И тоже сухие, не смоченные росой.

Крепко зажмурившись, Вася бросил котелок и потер кулаками глаза. Открыл снова. Все оставалось на месте: стволы берез, кленов и лип; редкая трава — и средь нее, достигая уровня Васиной груди, прямо перед глазами светились венчики ярко-пунцовых ягод, вознесенных на тонкой и упругой цветоножке. Кое в каких венчиках не хватало по ягоде, по две: выпали, наверное, или птицы склевали.

Пока Вася рассматривал растения, сердечная колотьба в груди вроде поутихла. Дышать сделалось легче. Но дневной свет стал нестерпимо ярок.

— Женьшень… женьшень — не обманка, пропади мои глаза… — с испугом прошептал парнишка. Невероятным было даже поверить в такую удачу.

Пятясь, Васек ушел с поляны и хотел возвращаться к деду, которого скорей скорого требовалось позвать сюда, чтоб он поглядел, увидел и убедил его, Васю, что тот не ошибся и действительно нашел сокровище — целую плантацию женьшеня.

«Нет, — остановил себя Вася, готовый было сломя голову мчаться к деду Серафиму. — Дед просто не пойдет сюда! Не поверит мне! Надо сосчитать корни по венчикам. И еще нужно взять несколько ягод с собой, иначе деда не убедишь».

Снова, не сходя с места, чтобы не повредить спрятавшиеся в травостое побеги, Вася начал считать. Сбился он теперь на двадцать пятом корне. Но решил не утруждать себя больше. У него чесались пятки от нетерпения. Сорвав несколько ягод с ближайшего растения, паренек обошел полянку под деревьями. Прежде чем юркнуть в распадочек, подниматься по которому к деду Серафиму было совсем легко, Вася оглянулся, запоминая место, а потом стремглав, не выбирая дороги, пустился к старому корневщику.

Дед, стоя на коленях и согнувшись в три погибели, колдовал костяными палочками около стебелька, крохотного, хилого, пустякового по сравнению с теми, которые только что видел Вася.

— Медведь за тобой гонится…— не разгибаясь, пробубнил дед. — А?

Присев около Серафима, парнишка разжал руку, открыл ягоды на ладони и молчал.

— Кого испугался? Чего молчишь, а? Охо-хо. ..

А Вася молчал. Он дыхание затаил, ожидая, когда обернется увлеченный работой дед. Сердце парнишки ликовало.

Наконец-то дед разогнулся. Только глянул он сначала строго Васе в глаза, кивнул на затухающий огонь:

— Костер тебя заждался, внучок.

— Сюда гляди, дед! — не вытерпел Вася. — На ладонь!

— Эте-те… те… — не то рассердился, не то обрадовался дед Серафим. — Костянка! Где взял?

— Внизу, у ручья! Там целая плантация!

— Не может быть у ручья, — сурово сказал дед, взял с ладони Васи ягоду, помял ее, раздавил, понюхал. — Быть не может… Не место там женьшеню расти.

— Однако есть! Я двадцать пять насчитал. И все ростом вот, — Вася чуть не на метр поднял руку от земли.

— Привиделось… — Видно было, что дед Серафим никак не хотел верить в Васину счастливую удачу. Да и сам себя боялся заранее обрадовать. — Ан не топтал?

— Не! Я с краешку. Двадцать пять корней! И еще есть, да я сбился. Такое богатство!

— Цыц! — рассвирепел дед Серафим. — Цыц! Пропало, все пропало! Уйдет корень в землю! Трухой развалится! К корню — с чистыми помыслами! Эх, ты… охо-хо…

Размахивая длинными руками, дед с трудом поднялся, стал отвязывать лубяные наколенники.

Ошеломленный дедовым криком и волнением, Вася как присел около Серафима, так и опустился на колени. Ноги вдруг ослабли. И радости не осталось

— Да ведь я не о себе думал, дед. — Вася туповато уставился на найденный вчера под вечер корень. Дед Серафим уж окопал его. В ямке виднелся бледно-желтый чирышек, головка корня, из которой рос выглядевший огромным стебель, а на вершок выше распускалась розетка из листьев. И из нее поднималась цветоножка с венчиком блеклых каких-то по сравнению с виденными ягод.

— Ну веди, болтун — тухлое яйцо, — услышал Вася скрипучий голос деда Серафима.

Вася вывел деда к плантации на поляне. И едва узнал ее. Солнце поднялось выше, и на траву легла тень от могучих берез, кленов и лип. Если бы Вася теперь прошел мимо поляны, то вряд ли обратил бы внимание на темные красноватые соплодия среди пестреньких цветов и разномастных листьев, просвечивающих сквозь редкотравье. Пропала вся сказочность, столь поразившая паренька. И он сказал:

— Вот и нет ничего… Пусто… А на солнце они прямо горели…

— Ш-ш-ш… — прошипел дед Серафим и опустился на колени, раздвигая траву и скоро шевеля губами.

— Двадцать девять… — прошептал он. — Двадцать девять, а не двадцать пять, малец. Девятнадцать корней — по сорок без малого лет, восемь — годков под тридцать и два по семь-десять лет. Их брать не станем. А вот сколько здесь спящих корешков — сейчас не узнать. Непохоже, что они здесь сами по себе выросли… Непохоже…

— Это почему? — спросил Вася.

— Погодок слишком много… Девятнадцать корней зараз. Очень много погодок. А задиров, выжигов и лубодерин окрест не видел? Ты хорошо осмотрел деревья вокруг поляны?

— Хорошо, — сказал Вася.

И в самом деле, на глаза ему не попалось ни задиров, ни выжигов. Вася знал, что корневщик, нашедший женьшень, обычно на стволе кедра, реже березы, на высоте груди вырезает прямоугольник коры. Размеры его бывают разные. Какой величины найден корень, такой делается из коры и коробка-конверт — Лубянка. В нее-то и кладется обернутый моховой дернинкой женьшень. Корневщик возвращается на то же место через год-два: проследить, не проклюнулся ли «спящий» корень, не появилась ли молодая поросль самосева. Семена женьшеня прорастают самое малое на второй год. Тогда-то, во второй приход, корневщик палит проступившую на ране-лубодерине смолу. Остается выжиг. Он не зарастает, может, до смерти дерева, а стоит кедр лет пятьсот. По выжигу нетрудно определить, сколько примерно годков тому назад вырыт здесь корень; ствол-то продолжает утолщаться, расти, и рана-выжиг впечатывается в него.

Еще на стволах делают засечки. Это хитрый язык тайги, и не всякий корневщик, говорят, в них разбирается.

Нет, ни задиров-лубодерин, ни выжигов, ни зарубок Вася не видел.

Дед Серафим словно по тону Васи догадался, что тот наобум ляпнул свое «хорошо». Он обошел поляну по опушке, придирчиво осматривая и ощупывая каждый ствол: не притаилась ли где затянутая жизнью дерева и временем лубодерина, не спряталась ли средь трещин коры аккуратная затеска. Все березы, клены и липы обошел дед вокруг поляны и не нашел ни приметинки, которая указывала бы на то, что у сказочного таежного сокровища есть хозяин.

— Это ладно, очень ладно, что ты хорошо посмотрел, внучок, — почесывая бороду, проговорил дед Серафим. — Чужое добро случаем найти да прикарманить — последнее дело в тайге.

Дед Серафим присел на камень поодаль от поляны, долга вздыхал, словно маялся болью.

Перепархивали где-то в ветвях птицы, молчаливые в эту пору — выведшие и выпестовавшие птенцов и теперь, видно, грустившие по разлетевшимся выводкам. То позванивал, то побулькивал ручеек в стороне. Вершины, каждая по-своему, отзывались под накатами ветра. Солнечные блики рыскали по траве. Изредка в их мерцании вспыхивали ярко-пунцовые венчики ягод женьшеня.

Тоскливы и непонятны были Васе дедовы раздумья об очевидном деле: «Чего голову ломать? Так повезло, а старик на несказанную удачу словно на беду смотрит…»

— Вот что, внучок, — начал дед Серафим. — Я сначала наш корешок вылущу. Ты ж полоть полянку станешь. Да не наскоком, по былиночке.

Старик поднялся, ссутуля широкую спину, словно счастливая удача бременем лежала на его плечах.

— Да ты что, дедушка! — воскликнул Вася. — Чего унывать?

— Молодости радость — крылья, а когда жизнь в когтях едва держишь, она и тяжеленька бывает… Приступай к делу, да не спеши. К каждой травинке присматривайся, прежде чем выдернуть. Еще раз на листья нашего корешка погляди.

— Не спутаю, дедушка.

Дед Серафим посмотрел вслед внуку и побрел вверх по склону. Приходилось поторапливаться, чтобы выкопать маленький, но занозистый корешок, который они нашли. Мал, да мочковат попался женьшень. Десятка четыре светленьких нитей протянулись от него во все стороны; длинные, иной на добрую сажень уходил вбок. И каждый приходилось осторожно окапывать костяными палочками, извлекать на свет божий целым и невредимым.

Тем временем Вася, спрыгивая с каменного уступа на уступ, добрался до карниза, с которого женьшеневая полянка открывалась как на ладони. Восприняв совет деда слишком буквально, Вася уселся на каменном выступе, прыгая с которого он утром ободрал коленку, и окинул взглядом лежащее перед ним, но скрытое еще в земле сокровище.

Тут он приметил, как в самой середине полянки сверкнуло нечто. Сначала решил — показалось. Но, пошевелив головой, опять уловил необычный для здешних мест блеск стекла.

— Что такое? — спросил он себя громко. — Инте-рес-но…

Взгляд его цепко отметил место проблеска.

— Надо посмотреть…

Опершись грудью о каменный выступ, Вася прошел по карнизу до пологого спуска и оказался на поляне. Осторожно, но уверенно парнишка направился к чуть согнувшейся под тяжестью плодов стрелке растения. Именно около нее взгляд Васи отметил необъяснимый здесь просверк стекла.

Подойдя к женьшеню, Вася наклонился и увидел выгнутый осколок, будто выглядывающий из земли. Вася присел. Протянул руку к осколку, колупнул его ногтем, чтоб выцарапать. Не тут-то было. Стекляшка плотно держалась в почве. Вася провел пальцем по краям видимого осколка. Только это оказался и не осколок вовсе. Вася вцепился в него и дернул. У него в руке оказалась бутылка, заткнутая пробкой.

Поднявшись с земли, Вася с недоумением оглядел этот совсем нетаежный предмет, хотел его забросить подальше, да внутри бутылки мелькнуло что-то похожее на бумагу.

— Что за ерунда? — сказал он вслух. Но про себя чувствовал — находка его совсем не ерунда. Вася отер с боку бутылки землю и увидел внутри клочок свернутой в трубку бумаги — записку. Пробка, которой была заткнута бутылка, сидела в горлышке прочно. Впрочем, иначе и быть не могло. Ведь клочок внутри ее не намок.

«Чего я мучаюсь? — спросил себя Вася. — Разбить — и вся недолга…»

Он уже догадывался, что может быть написано в спрятанной в бутылке записке. Догадывался, но ему очень не хотелось, чтоб сбылась его догадка.

Сойдя с полянки, он ударил бутылку о первый попавшийся камень. Непослушными, словно с перепугу, пальцами поднял записку и развернул:

«Тому, кто найдет женьшень! Постарайтесь сделать так же, как и я, — рассейте собранные семена там, где найдете подходящее место. Знаю, придет время, когда люди станут хозяйствовать в тайге разумно. На память писал Матвей Константинов. 1940 г.».

— Вот это да… — сказал Вася. — Вот это Матвей Константинов!

Паренек ощупывал бумажку: длинную полоску с несколькими печатными буквами по одному краю и зубчиками по другому.

«Оторвана от газетной страницы… — сообразил Вася. — А написано-то когда! В тысяча девятьсот сороковом году! Перед самой войной. Ух, как давно… Охо-хо! Тогда не только меня, моего отца на свете не было. А вот дед Серафим был…»

И то, что теперь в руках Васи была записка того самого человека, который заложил вот эту плантацию женьшеня, потрясло паренька больше, чем находка женьшеневой полянки. Он сам мельком удивился такой перемене в душе. Ведь несколько мгновений назад ему не очень хотелось даже догадываться о том, что могло быть в записке. Теперь его беспокоило иное: «Знает ли дед Серафим того корневщика? А если нет — как поскорее найти его? Как сообщить ему, что тайга добром ответила, на доброту Матвея Константинова?»

Теперь именно это сделалось для Васи главным.

И он пошел к деду Серафиму.

Старик по-прежнему стоял на коленях, согнувшись в три погибели над солидной уж ямкой. Покряхтывая и «охохохая», он неутомимо шевелил костяными палочками в земле. Вася заложил руки за спину и остановился около него.

— Корень испортил? — разогнулся дед. — Охо-хо… Говорил — не торопись. Вари лучше обед. В деле от тебя помощи, как от козла молока. Показывай, чего натворил.

— Вот, — сказал Вася, протягивая деду записку.

Серафим вроде бы и не удивился, отер от земли руки о рубаху, взял узкий обрывок:

— Ну, а я что говорил? Девятнадцать корней по сорока лет — и без хозяина! Не может такого случиться. Только Константинова Матвея не помню.

— Плохо, — сказал Вася.

— Куда хуже….

— Искать будем.

— Найдем, коли жив…

— Ты же жив! — совсем не желая обидеть деда, с отроческой прямотой и беззастенчивостью сказал Вася,

— Жив… Да ведь война была. Сколько жизней отняла? Да ты не думай, мы поищем. Коли в тайге след Матвея остался, так на памяти людей Константинов не мог пропасть. К старику Кимонко пойдем. Юрта его вон близ той сопочки стоит.

— Чего ж он в юрте живет?

— Пробовал в новом доме в поселке — не может. Тайги душа требует. К сыну только гостевать ходит. — Дед Серафим глянул искоса на солнышко, сказал в бороду: — Давненько не помню такого долгого дня: еще и полдень не настал. Вот после обеда и двинем к старику Кимонко. Только семена надо собрать. Как в записке указано. По пути к старику Кимонко много женьшеневых мест найдется.

— Ты когда-нибудь сажал женьшень?

— Сажал. Для себя.

— Так что ж?

— Верно, и правду говорят, внучок, — теребя бороду, пробубнил Серафим, — радость дела… ох-хо… она от помыслов зависит.

— Разве твои сеянцы не выросли?

— Бывало… Дак ить я синицу в руки хватал. Не ждал журавля в небе. Ну да ты вари обед, стригунок! — вдруг улыбнулся дед. Стал он каким-то ласковым и веселым. Предстоящая возможность сделать доброе дело и доставить человеку радость напоминанием о прошлом благодеянии тайге и ее щедрости, воздавшей куда более, чем сторицей, придавала Серафиму особые силы, рождала в его душе необыкновенно приподнятое настроение.

Не успела вода вскипеть над огнем костра, как дед позвал Васю к себе:

— Иди-ка, внучок, глянь на наш чирышек-красавчик! Мочковат-то, мочковат! Бородища целая!

На дедовой ладони лежал корень величиной с палец. Он теперь не показался Васе крошечным — хороший корешок, и мочковат на диво, тело его едва разглядишь, точно дедов подбородок. Содрав лубодерину, дед уложил женьшень на подстилку из мха и спрятал Лубянку в котомку.

Потом они наскоро отобедали необыкновенно вкусной, разваристой и пахучей пшенной кашей, собрали семена на женьшеневой полянке. Серафим сделал затес на стволе липы, и, вскинув на спины котомки, они зашагали к синеющей вдали сопке.

Двойники женьшеня (Руководство по простой идентификации)

Виргинский крипер –

Партеноциссус пятилистный

Эти двойники особенно надоедливы весной или осенью, когда на вашем женьшене нет цветов или ягод, или если урожай женьшеня слишком молодые для производства ягод и цветов. Особенно трудно отличить лиану Вирджинию от вашего нового урожая женьшеня, когда лоза стелется по земле, засыпанная листьями и другим лесным мусором.

Листья этой лианы поразительно похожи на листья женьшеня с пятью пальчатыми листочками, однако, если вы потянете за основание стебля лианы Вирджинии, вы заметите, что она выглядит как лиана, а не как растение, укореняющееся в земле стержневым корнем. Это отличный признак сам по себе, но всегда предпочтительнее иметь возможность определить различия на вид, не рискуя повредить урожай женьшеня: листочки, очень похожие на женьшень, когда он созреет, но зазубрины на листьях шире и охватывают только 3/4 ^-й листа, а не всего листа.

Глядя на женьшень слева, вы заметите, что более крупные листья имеют более длинные черешки, а зубцы на каждом листочке более тонкие, чем у лианы Вирджиния. Вы также можете заметить, что два маленьких листа женьшеня намного меньше, чем на лозе.

Если вы пытаетесь сравнить женьшень, который дал ягоды, это безошибочно, так как ягоды женьшеня ярко-красные, как правило, в центре растения в форме зонтика. Поздней осенью листья женьшеня могут стать бледно-желтыми, в то время как листья лианы вирджинии обычно становятся ярко-красными.

Buckeye –

Aesculus glabra

Хотите верьте, хотите нет, но Buckeye из Огайо часто принимают за женьшень, когда оба этих растения являются молодыми саженцами. Зазубрины листьев конского каштана и выступающие жилки ответственны за этот случай ошибочной идентификации, особенно когда они прорастают в листья со стадии рассады.

Конский каштан — это тип дерева, поэтому, как только они преодолеют эту начальную стадию «детеныша», вам не придется беспокоиться о том, чтобы принять их за женьшень, хотя это все еще может сбить с толку, когда дерево прорастает новыми листочками.

Вы сразу заметите, что стебель конского козла деревянистый и жесткий. У женьшеня нет древесного стебля; ключевое различие в различении этих двух вещей. Buckeye, как правило, имеет глянцевый вид, а жилкование листьев выглядит более острым или более ребристым, чем листья женьшеня.

Верхняя часть каштана довольно прочная. Если вы уверены, что это конский каштан, но хотите проверить его на прочность, вы можете потянуть за растение. Листья конского каштана удаляются с растения, оставляя древесные стебли, в то время как женьшень более травянистый и, скорее всего, легко сломается на уровне грязи.

Весной конский каштан распускает соцветия из маленьких цветков от желтого до белого. Осенью листья и стебель приобретают темно-красный цвет, тогда как листья женьшеня могут стать бледно-желтыми.

Земляника земляника –

Fragaria vesca

Эти растения являются одним из наименее тревожных случаев ошибочной идентификации при попытке определить, где вы посадили женьшень прошлой осенью. В лучшем случае вы вырвете растение, которое не собирается вам навредить, а в худшем пропустите полевую закуску.

Листья дикой земляники в рассаде, как правило, гораздо более плотные, чем листья женьшеня, и имеют только три больших листа.

Земляника дикая, как правило, имеет более глубокие жилки, которые идут к зазубренным кончикам листьев, а затем изгибаются друг относительно друга – почти как если бы они сгибались в центральной жилке. На каждом листе также есть тонкие волоски, которые при прикосновении кажутся волосатыми или липкими.

По мере взросления клубники различия становятся более выраженными. Листья становятся значительно шире и имеют более овальную форму, с более глубоким жилкованием.

В конце весны или начале лета на клубнике начинают распускаться белые округлые соцветия. С середины лета до начала осени они начинают выращивать ягоды луковичной формы, созревающие от зеленого до ярко-красного цвета с десятками семян, встроенных в мякоть плода снаружи.

Ядовитый плющ –

Toxicodendron radicans

Эта досадная история – достаточная причина, чтобы заранее идентифицировать двойников женьшеня. Представьте, что вы погружаете свою руку в массу зеленых листьев, где вы думали, что посадили семена женьшеня прошлой осенью, и возвращаетесь обратно с покалыванием, говорящим сыпью ядовитого плюща.

Эти два растения часто ошибочно принимают за сеянцы, в то время как ядовитый плющ все еще растет в его листьях.

Проростки ядовитого плюща обычно имеют более яркий оттенок зеленого, чем взрослые растения, что делает его совершенно другим растением.

Если вы посмотрите на листья ядовитого плюща вблизи, вы заметите, что листья несколько отличаются от листьев женьшеня. Во-первых, листья ядовитого плюща, как правило, сгруппированы по три. Листья также имеют тенденцию быть более глянцевыми, почти мокрыми, особенно когда они меньше.

Подобно лиане Вирджинии, ядовитый плющ представляет собой стелющуюся лиану, поэтому, если вы потянете лиану вверх — заметьте, рукой в ​​перчатке — вы можете легко оторвать ее от земли и обнаружить, что она прикреплена к другим растениям или слегка укоренена в верхнем слое почвы. Ядовитый плющ может стелиться вдоль деревьев и других растений, иногда превращаясь в небольшой куст.

Осенью листья ядовитого плюща становятся ярко-желтыми, затем приобретают глубокий ржаво-красный цвет, в то время как женьшень часто остается бледно-желтым.

Mandrake или Mandragora spp. настолько часто ассоциируется с женьшенем, что многие путают его с одним и тем же растением. Это растение является членом Solanaceae , семейства ядовитых растений, обычно называемых пасленовыми. Хотя это семейство является домом для многих ядовитых растений, оно также содержит обычные сельскохозяйственные культуры, такие как обыкновенный картофель, баклажаны и помидоры.

Мандрагора — сильный галлюциноген и наркотик; проглатывания следует избегать любой ценой, так как ядовитый корень может легко стать смертельным для тех, кто его съест.

К счастью, листья этого растения совсем не похожи на Panax spp. , однако многие до сих пор путают корень с Mandragora , так как оба ценятся за их человекоподобный вид. К счастью, корень мандрагоры редко продается вместо женьшеня, и вы можете легко отличить их друг от друга, если знаете, что искать.

• Корень дикого женьшеня не принимает человеческую форму, пока ему не исполнится пятнадцать-двадцать лет. Большинство растений женьшеня собирают в возрасте от пяти до десяти лет.
• Корень мандрагоры тонкий и длинный, в то время как корень дикого женьшеня выпуклый и, как правило, короче.
• Корень дикого женьшеня обычно более жесткий и состоит из крупных «корневых частей», в то время как мандрагора обычно имеет более тонкие «корневые части», что придает ей более гладкий вид.

В дополнение к этим поразительным различиям, Мандрагора родом из Средиземноморья и обычно встречается на востоке Соединенных Штатов. Его не часто можно найти в том же регионе, что и женьшень, что может помочь легальным охотникам за сэном вздохнуть спокойно во время сбора урожая.

[Руководство] Растения-компаньоны женьшеня | HerbSpeak

У женьшеня много «растений-компаньонов», которым нравится расти в сходных условиях. Эти растения могут быть признаком соседней популяции женьшеня или признаком идеального выбора места для выращивания. Хотя поиск растений-компаньонов не является надежным способом найти подходящее место для выращивания женьшеня, он может стать хорошей отправной точкой. После этого вам нужно будет знать, как идентифицировать женьшень, после чего вы будете готовы начать выращивать собственный урожай!

Ниже приведен краткий список растений-компаньонов, которые вы можете ожидать найти во многих районах, где женьшень произрастает в природе:

Аризема трехлистная (Arisaema triphyllum)

Это многолетнее растение, Arisaema triphyllum, имеет уникальные цветы с капюшоном, которые делают его выделиться в любой обстановке подлеска. Каждое растение имеет один или два больших глянцевых листа. Затем эти листья делятся на три листочка, которые поднимаются на стеблях от одного до трех футов в высоту.

Цветки с капюшоном растут на собственном стебле и могут достигать той же высоты, что и листья. Гроздь ярко-красных ягод, мало чем отличающихся от собственных ягод женьшеня, начнет расти и созревать в конце лета.

Триллиум, или оттенок жабы (Trillium spp.)

Триллиумы — великолепные широколиственные растения с уникальными трехлистными цветками с заостренными лепестками, цвет которых может варьироваться от белого до ярко-красного и темно-фиолетового.

По всему миру можно найти удивительное количество триллиумов. 43 вида известны во всем мире, и известно, что эти растения легко скрещиваются, что затрудняет для ботаников определение разных видов, несмотря на то, что цветы имеют простой вид.

Эти растения представляют собой корневищные травы с неразветвленными стеблями. Технически они не производят настоящих листьев или стеблей над землей; то, что кажется стеблем, на самом деле является продолжением корневища.

Дикий ямс (Dioscorea villosa)

Дикий ямс – это травянистая лиана, которая выглядит чопорно и правильно благодаря своим широким листьям и пальчатым жилкам. Маленькие стебли легко обвиваются вокруг близлежащих предметов и позволяют растению взбираться вверх.

Листья у основания лозы мутовчатые, иногда супротивные, в остальных случаях обычно очередные. Они зеленые и могут иметь желтый оттенок, из-за чего листья почти переливаются на солнце. Это растение будет производить лозы, которые несут мужские и женские цветки вверх от основания растения. Со временем цветы заменят яйцевидные и сердцевидные крылатые семенные коробочки. Эти семена имеют три угловатых перепончатых крыла, которые позволяют им переноситься ветром для размножения.

Золотокорень канадский (Hydrastis canadensis)

Это многолетнее лесное растение, на которое обычно охотятся и собирают вместе с женьшенем. Goldenseal получил свое название из-за ярко-желтого подземного корневища, которое выделяет золотой сок.

Когда наступит весна, желтокорень образует цветущий стебель с опушенными лопастными листьями с выступающими жилками. Цветки обычно белые, но не имеют настоящих лепестков. Вместо этого белые тычинки создают вид лепестков.

Как и женьшень, это растение дает красные ягоды в середине-конце лета, но эти ягоды обычно располагаются гораздо ближе к листьям.

Тюлень Соломона (Polygonatum odoratum)

Это многолетнее растение имеет зигзагообразные изогнутые стебли, которые могут достигать 5 футов в высоту. Поникающие желто-зеленые трубчатые цветки парами свисают с растения из пазух вдоль стебля.

Ярко-голубые ягоды ранней осенью придают цвет этому растению, даря вам лучшее от природы в растении, подходящем для сказочного сада.

Этому растению требуется много света в тени без прямого солнечного света, что делает его идеальным растением-компаньоном для поиска подходящего участка для выращивания женьшеня. Если это растение может расти на участке, то вы найдены оптимальные уровни затемнения.

Get Your Copy

Дикий имбирь (Asarum canadense)

Да, это растение наверняка перевернет ваш словарный запас, если вы назовете его растением-компаньоном. Имбирь, женьшень, имбирь женьшень. Скажи это в пять раз быстрее.

Это растение не имбирь в кулинарии, который вам нравится использовать на кухне и в чае; это Zingiber officinale .

Эти растения произрастают во многих из тех же мест, что и женьшень, и действуют как почвопокровное растение с сердцевидными листьями. Листья слегка опушенные, особенно вдоль черешка и цветков. Это означает, что на этих участках есть тонкие волоски, которые делают растение мягким.