Накопление химических элементов в растениях: НАКОПЛЕНИЕ ХИМИЧЕСКИХ ЭЛЕМЕНТОВ В ТКАНЯХ ЛЕКАРСТВЕННЫХ РАСТЕНИЙ В КУЛЬТУРЕ IN VITRO

Содержание

Биогенное накопление химических элементов растениями в сухостепной и полупустынной зонах юга Русской равнины

Issue Date

Author

Title

Subject

Please use this identifier to cite or link to this item:

https://elib.bsu.by/handle/123456789/234887

Title:	Биогенное накопление химических элементов растениями в сухостепной и полупустынной зонах юга Русской равнины
Other Titles:	Biogenic accumulation of chemical elements by plants in the dry-steppe and semi-dusty zones of the south Russian plain / Kudrevatykh I. Y., Kalinin P. I., Alekseev A. O.
Authors:	Кудреватых, И. Ю. Калинин, П. И. Алексеев, А. О.
Keywords:	ЭБ БГУ::МЕЖОТРАСЛЕВЫЕ ПРОБЛЕМЫ::Охрана окружающей среды. Экология человека
Issue Date:	2019
Publisher:	Минск : БГУ
Citation:	Современные направления развития физической географии: научные и образовательные аспекты в целях устойчивого развития [Электронный ресурс] : материалы междунар. науч.-практ. конф., посвящ. 85-летию фак. географии и геоинформатики Белорус. гос. ун-та и 65-летию Белорус. геогр. о-ва, Минск, 13–15 нояб. 2019 г. / Белорус. гос. ун-т ; редкол.: Е. Г. Кольмакова (гл. ред.) [и др.]. – Минск : БГУ, 2019. – С. 145-148.
Abstract:	Исследовали степные и полупустынные ландшафты республики Калмыкия и Ростовской области (всего 12) в различных эколого-геохимических условиях (количество осадков, температура, засоление почв, положение в мезо- и макро- рельефе и т.п.). На выбранных участках отбирали образцы растительности и почвы, в которых измеряли Р2О5, MgO, Al2O3, K2O, CaO, TiO2, MnO, Fe2O3, S, Sr, Ba, Zn и Ni рентгено-флуоресцентным методом. Для оценки поглощения и биогенной аккумуляции химических элементов растительностью рассчитывали коэффициент биологического поглощения (КБП). Для интерпретации и визуализации полученных данных использовали метод неметрического многомерного шкалирования. Выявлено, что в изученных растениях при варьировании экологических условий содержание элементов убывает в следующем ряду: Са>Al>Fe>К>S>P>Mg>Ti>Mn>Sr>Ba>Zn>Ni. Наибольшее содержание Al, Fe, Mg, Mn, Тi, Ba, Zn, Sr показано для растений рода Poaceae Barnhart, Ca, K, P, S – рода Artemisia L. Для изученных видов растений коэффициент биологического поглощения химических элементов >1 выявлен для S (1.1-12.7), Zn (0.2-6.5), K (0.1-3.9), Ca (0.1-3.5), Sr (0.1-3.0) и P (0.2-1.3).
Abstract (in another language):	The steppe and semi-desert landscapes of the Republic of Kalmykia and the Rostov Region (12 in total) in various ecological and geochemical conditions (rainfall, temperature, soil salinization, position in meso- and macro- relief, etc. ) were studied. In selected areas samples of vegetation and soil were taken, in which Р2О5, MgO, Al2O3, K2O, CaO, TiO2, MnO, Fe2O3, S, Sr, Ba, Zn and Ni by X-ray fluorescence were measured. To assess the absorption and biogenic accumulation of chemical elements by vegetation the coefficient of biological uptake (CBU) was calculated. For interpretation and visualization of the obtained data, the method of nonmetric multidimensional scaling was used. It was revealed that in the studied plants with varying environmental conditions the content of elements decreases in the following: Са>Al>Fe>К>S>P>Mg>Ti>Mn>Sr>Ba>Zn>Ni. It is shown that, according to aggregate characteristics, the concentrations of the studied elements in vegetation reliably differ in the above-ground part of Poaceae Barnhart, the above-ground and underground part of Artemisia L. and the underground part of Poaceae Barnhart. The highest content of Al, Fe, Mg, Mn, Ti, Ba, Zn, Sr were in plants of the Poaceae Barnhart, Ca, K, P, S — Artemisia L. For the studied plant species, the coefficient of biological uptake of chemical elements above 1 was at S (1.1-12.7), Zn (0.2-6.5), K (0.1-3.9), Ca (0.1-3.5), Sr (0.1-3.0) and P (0.2-1.3).
Description:	РАЗДЕЛ I. Теория и методология физической географии. Современные методы и направления физико-географических исследований. Рациональное природопользование и устойчивое развитие регионов. Геоинформационное картографирование природных ресурсов
URI:	http://elib.bsu.by/handle/123456789/234887
ISBN:	978-985-566-880-1
Appears in Collections:	2019. Современные направления развития физической географии: научные и образовательные аспекты в целях устойчивого развития

Show full item record
Google Scholar

Найти подобные публикации

FEATURES OF CHEMICAL COMPOSITION OF KHIBIN PLANTS AND LOVOZERO TUNDRA AND INTENSITY OF BIOLOGICAL ABSORBTION

ОСОБЕННОСТИ ХИМИЧЕСКОГО СОСТАВА РАСТЕНИЙ ХИБИН И ЛОВОЗЁРСКИХ ТУНДР И ИНТЕНСИВНОСТЬ БИОЛОГИЧЕСКОГО ПОГЛОЩЕНИЯ

Научная статья

Семенов В.А.*

ВО Российский государственный университет правосудия, Москва, Россия

* Корреспондирующий автор (kosarevanatalia[at]rambler.ru)

Аннотация

В статье анализируются особенности химического состава наиболее типичных представителей растительности Хибинских и Ловозёрских тундр. Специальное внимание уделено зольности и валовой концентрации ряда химических элементов в растениях. Рассчитан коэффициент биологического поглощения (К_б) по методикам Б.Б. Полынова и А.И. Перельмана. Отмечено, что больше всего в золе растений таких элементов как K, Na, Ca, Mg, Si, P, Al. Геохимическая специализация различных групп растений проявляется в повышенной концентрации отдельных элементов: для лишайников – Si, Ti, Cr; для березы извилистой – Ca, Mg; для березы пушистой – Ca, Mg, P; для ели сибирской – K, Na, Mn, P; для черники – Na, Si, Ti, Cr. К аккумулирующимся в растениях элементам, коэффициент биологического поглощения которых составляет от 1,5-2 до n·100, относятся Ca, Mg, P, K, Na, Mn. Другие элементы поглощаются растительностью очень слабо, их К_б меньше 1.

Ключевые слова: зольность, химический состав растений, коэффициент биологического поглощения, биохимическая специализация.

FEATURES OF CHEMICAL COMPOSITION OF KHIBIN PLANTS AND LOVOZERO TUNDRA AND INTENSITY OF BIOLOGICAL ABSORBTION

Research article

Semenov V.A. *

FSBEI of HE All-Russian State University of Justice, Moscow, Russia

* Corresponding author (kosarevanatalia[at]rambler.ru)

Abstract

The paper presents the analysis of the chemical composition features of the most typical vegetation representatives of the Khibin and Lovozero tundra. Special attention is paid to the ash content and gross concentration of a number of chemical elements in plants. The biological absorption coefficient (K_b) was calculated according to the Polynov’s and Perelman’s methods. It should be noted that such elements as K, Na, Ca, Mg, Si, P, Al dominate in the ash of plants. The geochemical specialization of various plant groups is manifested in an increased concentration of specific elements: Si, Ti, Cr – for lichens; Ca, Mg – for sinuous birch; Ca, Mg, P – for fluffy birch; K, Na, Mn, P – for Siberian spruce; Na, Si, Ti, Cr – for blueberries accumulating in plants. Their biological absorption coefficient is from 1.5-2 to n 100, include Ca, Mg, P, K, Na, Mn. Other elements are very poorly absorbed by vegetation; their K_b is less than 1.

Keywords: ash content, the chemical composition of plants, biological absorption coefficient, biochemical specialization.

Введение

Растительность является достаточно важным компонентом и фактором перераспределения химических элементов в ландшафте. Тот или иной тип растительности определяет количество и характер органического вещества почв, часто оказывает влияние на степень развития подзоло- или буроземообразовательных процессов, влияет на химический состав воздуха, является экологическим индикатором. Растительность Мурманского Заполярья является кормовой базой для оленеводства, элементом ягодного и грибного хозяйства, источником лекарственного и витаминного сырья, играет важную экономическую роль. В связи с этим представляется интересным рассмотреть особенности некоторых основных представителей растительного мира горных массивов Кольского полуострова. Если о растительности Хибин имеется достаточно большое количество научных публикаций, то Ловозёрские тундры (Луяврурт) весьма слабо изучены в геоботаническом и биохимическом отношении, что подчёркивает актуальность исследуемой темы.

Химический состав растений зависит от множества факторов. К таковым относят: возраст организма, фазу вегетации, среду обитания (почву, характер почвообразующих и коренных пород, условия увлажнения, сумму активных температур и т. п.), систематическое положение растения. Ко всему прочему содержание элементов в одних и тех же растениях, но обитающих в разных условиях одного и того же склона, может существенно различаться [12, С. 8-9]. Добровольский В.В. обратил внимание на избирательность аккумуляции того или иного элемента в растениях [4, С. 122]. Это явление ученый объяснил различной способностью химических элементов к образованию стойких комплексных органических соединений и, как следствие, разным накоплением в компонентах клеток растений. Наконец, существует гипотеза о том, что химический состав золы отражает не столько состав породы или почвы, на которой теперь произрастает растение, сколько состав пород и почв, на которых произрастали предыдущие поколения представителей данного вида, особенно в эпоху видообразования [9, С. 228]. Марченко А.И. и Карлов Е.И. отметили для лесотундры Архангельской области [8, С. 54-55] меньшее общее содержание золы и большую аккумуляцию Mn, N, отчасти K и P, и тенденцию к меньшему поглощению Ca по сравнению с аналогичными видами растений из таежной зоны. Манаков К.Н. выявил большее богатство берез из кольской лесотундры N, Ca, K, но бедность Al, Si, Mg [7, С. 208]; общее же содержание элементов в золе березы лесотундры Кольского полуострова в 1,5-2 раза выше, чем в золе березы лесотундры Архангельской области. Это объяснялось автором более благоприятными почвенными и климатическими условиями для ее произрастания на Кольском полуострове. В то же время тундровые кустарнички характеризуются меньшей зольностью, чем одноименные виды из северной тайги и из архангельской лесотундры [8, С. 58-59]. Козаренко А.Е. и Семенов В.А. [6, С. 64-65] отметили тот факт, что зола растений нефелиново-сиенитовых провинций содержит много щелочноземельных элементов, в том числе алюминия и железа. Несмотря на некоторые различия, обусловленные экологическими причинами, общей тенденцией изменения минерального состава растений от тайги к тундре является уменьшение зольности, а в составе золы – Са и N и увеличение количества P, K и Mn [7, с. 209]. На биогеохимическую уникальность растительности высотных поясов Хибин указывала К. М. Рябцева [11, С. 22].

Основные результаты

Геоботаническое описание и отбор образцов растений производились в трех основных типах ландшафтов Хибинских и Ловозерских массивов: горно-таежного, переходного лесотундрового, горно-тундрового. В Луяврурте также описывалась растительность ландшафта субальпийских березняков. В пределах указанных элементарных ландшафтов отбирались основные представители растительности, а также, по возможности, виды, встречающиеся и в других высотных поясах. Помимо указанных, одним из параметров отбора служило также наличие на участке исследования значительного количества особей, необходимого для лабораторных исследований. К таковым мы отнесли следующих представителей растительного мира: ель сибирская (Picea sibirica), береза пушистая (белая) и извилистая (Betula pubescens (alba), tortuosa), черника (Vaccinum myrtillus), лишайники родов Cetraria и Cladonia. Зольность растений определялась озолением в муфельной печи Nabertherm LV 3/11 в фарфоровых тиглях при температуре 600-650°С, с последующим взвешиванием на атомных весах, на базе УНЦ геохимии ландшафта географического факультета МПГУ. Химический состав золы растений определялся по методике рентген-флюоресцентного анализа на приборе Philips PW-1600 в ЦЛАВ ГЕОХИ им. В.И. Вернадского. Результаты исследований представлены в табл. 1.

Таблица 1 – Зольность и валовая концентрация химических элементов в золе некоторых растений Луяврурта и Хибин (36 проб)

Зольность рассмотренных растений колеблется в пределах 0,81–6,15 % для разных представителей. Низкие значения установлены для лишайников (0,81 %), максимальные значения характеризуют березу пушистую – 6,15 %. Зольность хвои ели сибирской составляет 2,58–3,26 %. Зольность определяется прежде всего содержанием в растении зольных элементов. Колебания зольности у одних и тех же представителей растительности могут объясняться различными условиями местообитания, неодинаковым поступлением минеральных частиц из атмосферы и талых снеговых вод и др. Так, в тундровых и лесотундровых ландшафтах, на внешних склонах, встречающих северо-западные ветра с Оленегорского и Мончегорского горно-обогатительных комбинатов и предприятий Треста «Апатит», зольность растений многократно выше, чем у тех же растений, обитающих в ветровой тени [5, с. 44].

Концентрации химических элементов в золе растений отличаются значительной дифференциацией. Максимальные значения отмечены для Ca, K и Si – десятки % (см. табл. 1). Для Na, Mg, P и Mn характерны единицы %; доля остальных элементов в золе растений, в основном, исчисляется десятыми и сотыми долями % (Ti, Cr). Результаты проведенных исследований дают основания судить о биохимической специализации отдельных систематических групп.

Кустистые лишайники. Зола лишайников отличается наивысшей из изученных растений концентрацией многих элементов: кремния (13 %), титана (1,01 %), хрома (0,088 %). Лишайники, как и листья березы, можно было бы назвать довольно сильным геохимическим аккумулятором многих рассмотренных элементов. Наряду с этим здесь отмечено наименьшее содержание Ca-Mg (8,22–2,39 %), K-Na (6,49–1,41 %), P (1,18 %). Ряд убывания концентрации представляет следующий вид: Si > Ca > K > Mg > Mn > Na > P > Ti > Cr.

Береза извилистая. Для многих элементов, концентрирующихся в листьях данного растения, отмечены наибольшие и высокие значения. Концентрации кальция и магния максимальны, 26,03 и 8,36 % соответственно. Интересно отметить, что Si и Cr в золе березы извилистой практически отсутствуют, то есть их концентрация очень мала. Это определяет интенсивный вынос названных элементов за пределы растения, в том числе с опадом. Ряд убывания концентрации имеет вид: Ca > K > Mg > P > Na > Mn > Ti > Si = Cr = 0.

Береза пушистая. Этот вид березы выделяется наивысшими концентрациями фосфора в золе (4,52 %). Здесь также весьма много калия – 11,52 %, кальция – 24,63 % и магния – 7,03 %. Содержание натрия и марганца невелико, составляя единицы %. Из всех рассмотренных растений здесь минимально содержание кремния и хрома, как и в предыдущем случае. Ряд убывания концентрации таков: Ca > K > Mg > P > Na > Mn > Ti > Si = Cr = 0.

Ель сибирская. В золе хвои ели обнаружено максимальное содержание калия (15,11 %) и марганца (2,29 %) из всех изученных образцов растений. Высокие концентрации отмечены для натрия – 2,52–3,07 %, фосфора – 3,95–4,46 %, кальция – 15,27–21,40 %. Относительно небольшими концентрациями выделяются Mg (3,43–3,66 %), Ti (0,024–0,027 %). Хром, как и в случае с листьями березы, фактически полностью отсутствует. Ряд убывания концентрации имеет следующий вид: Ca > K > Si > P > Mg > Na > Mn > Ti > Cr = 0.

Черника. Анализ золы зеленой части этого растения позволяет выявить наибольшие значения натрия (5,66 %) из всех рассмотренных зольных проб. Также велика доля кремния – 9,36 %, титана – 0,386 %, хрома – 0,007 %. Достаточно низкие концентрации характеризуют фосфор (3,31 %), кальций (10,88 %), отмечен минимум по марганцу (0,78 %). Ряд убывания концентрации выглядит так: Ca > Si > K > Na > Mg > P > Mn > Ti > Cr.

Химические элементы, избирательно накапливающиеся в той или иной группе растений, можно также представить рядами убывания концентрации, которые имеют следующий вид:

Na – черника > ель > береза извилистая > береза пушистая > лишайники;

Mg – береза извилистая > береза пушистая > черника > ель > лишайники;

Si – лишайники > черника > ель > береза извилистая = береза пушистая;

P – береза пушистая > ель > береза извилистая > черника > лишайники;

K – ель > береза пушистая > береза извилистая > черника > лишайники;

Ca – береза извилистая > береза пушистая > ель > черника > лишайники;

Ti – лишайники > черника > береза пушистая = береза извилистая > ель;

Cr – лишайники > черника > береза пушистая = береза извилистая = ель;

Mn – ель > береза пушистая > лишайники > береза извилистая > черника.

Для оценки интенсивности биологического поглощения, мы воспользовались методикой Б.Б. Полынова [10, С. 328], предложившего характеризовать этот параметр частным от деления содержания элемента в золе растения на его концентрацию в горных породах. Указанный коэффициент А.И. Перельман [9, С. 189] назвал коэффициентом биологического поглощения (К_б). Мы произвели расчет К_б для изученных растительных образцов как на местные коренные породы, так и на гранитный слой литосферы (см. табл. 2). Расчеты К_б показали, что независимо от горного массива интенсивность поглощения строго выдерживается. Имеется ряд элементов, которые весьма интенсивно поглощаются растительностью обоих массивов. К ним относятся Ca-Mg, P, K, Mn, К_бкоторых (относительно кларка коренных пород) составляет от 1,5-2 до n·100 и даже выше. Максимальным К_бхарактеризуются P и Ca. Представители другой группы поглощаются растительностью очень слабо, их К_б меньше 1. Таковы Na, Al, Si, Fe, Ti, Cr. Минимум К_ботмечен для Fe и Cr.

Таблица 2 – Коэффициенты биологического поглощения для некоторых растений Луяврурта и Хибин (на коренные породы¹ и гранитный слой литосферы²)³ (36 проб)

¹Средний химический состав пород Луяврурта принят по данным В.И. Герасимовского и др. [3, С. 148-152], то же для Хибинского массива – по А.В. Галахову [2, С. 89-91].

²В числителе – расчет на коренные породы, в знаменателе – расчет на гранитный слой литосферы – по А.А. Беусу [1, С.112-115].

³Прочерк означает отсутствие данных в литературе; цифры по хрому приблизительны и рассчитаны по средним результатам рентген-флюоресцентного анализа горных пород.

При сравнении полученных цифр с К_б относительно кларка гранитного слоя литосферы, дающим больше оснований судить о поглощении или рассеянии тех или иных элементов земной коры растениями, также можно отметить ряд важных особенностей. Во-первых, коэффициенты биологического поглощения относительно гранитного слоя литосферы и К_ботносительно коренных пород сходны по соотношению химических элементов, то есть конфигурации кривых К_б,если изображать их графически, – однотипны, независимо от того, в условиях какого массива и ландшафта был отобран растительный образец. Во-вторых, в сравнении с вычислениями К_б на коренные породы, в расчетах данного показателя на гранитный слой увеличивается К_бнатрия (в четырех случаях из 6 – больше 1), алюминия (в 2 случаях из 6 – близок к 1), титана и железа (в 2 случаях из 6 больше 1). К_бкальция, фосфора, калия и марганца как на гранитный слой, так и на коренные породы – превышает 1. Максимальный коэффициент биологического поглощения в расчете на коренные породы характерен для P и Cа, а при расчете на гранитный слой – для P и Mn. В-третьих, полученные результаты сопоставимы с данными других авторов. Так, по В.В. Добровольскому [4, С. 52-53], К_б Ti для лишайников Хибин больше или равен 1; К_бMn для хвои ели (на выступах диабазов и гнейсов Карелии) – более 10.

В то же время разные растения поглощают одни и те же элементы с неодинаковой интенсивностью. Черника выделяется на фоне рассмотренных растений более активной аккумуляцией Na, Al, Si, Ti, Cr, Fe. В целом, то же характерно и для лишайников, которые помимо более существенного накопления Al, Si, Ti, Fe, отличаются наивысшим К_бмарганца и хрома. Кроме этого, для черники и лишайников нигде не отмечен нулевой К_б, в отличие от других рассмотренных растений. Хвоя ели Хибин и Луяврурта, характеризуясь исключительно похожими К_б, выделяется максимумом по Ca-Mg, P, K и Mn. Нулевые значения коэффициента биологического поглощения отмечены здесь для Fe и Cr. Наконец, для листьев березы пушистой и извилистой, К_бкоторых почти полностью идентичен, отмечено весьма активное накопление Ca-Mg, P, Mn. Положительный (более 1) К_бвыявлен также для калия. Наименьшим накоплением здесь характеризуются Na, Al, Ti, а также Si, Cr, Fe (их К_б для березы равен нулю).

При сравнении К_бу изученных растений с К_бэлементов для растительности Мировой суши [4, С. 33], выясняется, что поглощение некоторых химических элементов местной растительностью опережает растительность суши. При этом некоторые элементы поглощаются растениями Хибин и Луяврурта слабее, чем растениями суши Земли. К первой группе, в целом, можно отнести Ca-Mg, Si, P, Mn, отчасти также Al, Fe. Ко второй группе отнесем K-Na, в большинстве случаев – Ti. Сравнивая валовое содержание рассмотренных элементов в растениях обоих массивов с их относительным содержанием в живом веществе Мировой суши [4, с. 44-45], обращает на себя внимание повышенное содержание P, Mg, Na, Si, Al и Fe (из макрокомпонентов), Mn и Ti (из рассеянных элементов) в растениях Хибин и Луяврурта.

Заключение

Обобщая вышесказанное, отметим, что больше всего в золе растений таких элементов как K-Na, Ca-Mg, Si, P и Al. В некоторых случаях велики также значения Mn и Fe. Такая картина, по всей видимости, объясняется богатством элювио-делювия коренных пород, флювиогляциальных отложений и, особенно, почв названными элементами. Низким содержанием в растениях характеризуются Cr и Ti. Биохимическая специализация различных групп растений проявляется в повышенной концентрации отдельных элементов: для лишайников – Si, Ti, Cr; для березы извилистой – Ca-Mg; для березы пушистой – Ca-Mg, P; для ели сибирской – K-Na, Mn, P; для черники – Na, Si, Ti, Cr. Помимо этого, растения Луяврурта в большей степени богаты такими элементами как K-Na, в отличие от тех же растений Хибин, где выше содержание Ca-Mg. Это может объясняться нюансами химико-минералогического состава пород каждого из рассматриваемых массивов. Интенсивность биологического поглощения химических элементов неодинакова. К накапливающимся элементам, К_бкоторых составляет от 1,5-2 до n·100, относятся Ca-Mg, P, K-Na, Mn. Максимален К_бу фосфора и кальция. Другие элементы поглощаются растительностью очень слабо, их К_б меньше 1. К таковым мы отнесли Al, Si, Fe, Ti, Cr. Минимум К_ботмечен для железа и хрома. Кроме этого, неодинакова интенсивность биологического поглощения и у разных растений. Так, черника выделяется на фоне других растений более активной аккумуляцией Na, Al, Si, Ti, Fe, лишайники наиболее интенсивно накапливают Al, Si, Ti, Fe, отличаются наивысшим К_бмарганца и хрома. Хвоя ели выделяется максимумом К_б по Ca-Mg, P, K и Mn, в наименьшей степени аккумулируя Fe и Cr. Для листьев березы пушистой и извилистой отмечено весьма активное накопление Ca-Mg, P, Mn, K. Наименьшим накоплением здесь характеризуются Na, Al, Ti, Si, Cr, Fe. Растительность Хибин и Луяврурта характеризуется повышенным поглощением Ca-Mg, Si, P, Mn, Al и Fe на фоне К_б растительности Мировой суши. Также растения обоих массивов отличаются повышенным валовым содержанием отдельных элементов относительно кларка растительности Мировой суши: P, Mg, Na, Si, Al и Fe (из макрокомпонентов), Mn и Ti (из рассеянных элементов).

Конфликт интересов

Не указан.

Conflict of Interest

None declared.

Список литературы / References

Беус А. А. Геохимия литосферы / Беус А. А. – М.: Недра, 1972. – 296 с.

Галахов А. В. Петрология Хибинского щелочного массива / Галахов А. В. – Л.: Наука, 1975. – 256 с.

Герасимовский В. И. Геохимия Ловозерского массива / В. И. Герасимовский, В. П. Волков, Ю. А. Балашов, и др.. – М.: Наука, 1966. – 380 с.

Добровольский В. В. Основы биогеохимии / Добровольский В. В. – М.: Высшая школа, 1998. – 413 с.

Козаренко А. Е. Некоторые формы алюминия в почвах Хибинско-Ловозерского щелочного плутона / А. Е. Козаренко, В. А. Семенов // Вестник МГПУ. Серия: Естественные науки.№ 1 (29). – 2018. – С. 35-46.

Козаренко А. Е. Особенности химического состава почв Хибинского и Ловозерского массивов / А. Е. Козаренко, В. А. Семенов // Вестник МГПУ. Серия: Естественные науки.– № 2(22). – 2016. – С. 62-72.

Манаков К. Н. Элементы биологического круговорота в лесотундровых ландшафтах Кольского полуострова / Манаков К. Н. // Биологическая продуктивность и круговорот химических элементов в растительных сообществах. – Л.: Наука, 1971. – С. 207-212.

Марченко К. Н. Минеральный обмен в еловых лесах северной тайги и лесотундры Архангельской области / К. Н. Марченко, Е. М. Карлов // Почвоведение. – №7. – 1962. – С. 52-66.

Перельман А. И. Геохимия ландшафта / Перельман А. И. – М.: Высшая школа, 1975. – 341 с.

Полынов Б. Б. Первые стадии почвообразования на массивно-кристаллических породах / Полынов Б. Б. // Почвоведение. – №7. – 1945. – С. 327-339.

Рябцева К. М. Геохимические особенности растительности высотных поясов Хибинских гор / Рябцева К. М.// Ученые записки МГПИ. Вопросы геохимии и геологии. – №261. – 1968. – С. 20-28.

Филатова Е. В. Формы аккумуляции тяжелых металлов в ландшафтно-геохимичечских условиях Восточно-Европейского сектора Субарктики. / Филатова Е. В. // Автореферат дисс. на соиск. уч. степ. канд. геогр. наук: защищена 11.05.1992 : утв. 23.10.1992 / Е. В. Филатова. – М.: МПГУ, 1992. – 16 с.

Список литературы на английском языке / References in English

Beus A. A. Geochimiya lytosfery [Geochemistry of the lithosphere] / Beus A. A. – М.: Nedra, 1972. – 296 p. [in Russian]

Galakhov A. V. Petrologiya Khibinskogo schelotschnogo massiva [Petrology of the Khibinsky alkaline massif] / Galakhov A. V. – L.: Nauka, 1975. – 256 p. [in Russian]

Gerasimovskyi V. I. Geochimiya Lovozerskogo massiva [Geochemistry of the Lovozersky massif]. / V. I. Gerasimovskiy, V. P. Volkov, U. A. Balashov et al. – М.: Nauka, 1966. – 380 p. [in Russian]

Dobrovolskyi V. V. Osnovy biogeokhimii [Basics of the biogeochemistry] / Dobrovolskyi V. V. – М.: Vyschaya schkola, 1998. – 413 p. [in Russian]

Kozarenko A. E. Nekotorie formy aluminiya v potchvah Khibinsko-Lovozerskogo schelochnogo plutona [Some forms of aluminium in the Soils of the Khibinskiy-Lovozerskiy alkaline pluton] / V. A. Semenov, A. E. Kozarenko // Vestnik MPGU. Estestvennie nauki [Bulletin of MGPU. Natural sciences]. – № 1(29). – 2018. – P. 35-46. [in Russian]

Kozarenko A. E. Osobennosti khimicheskogo sostava potchv Khibinskogo i Lovozerskogo Massivov [Chemical Composition’s Features of the Soils in the Khibinskiy and Lovozerskiy Massifs] / A. E. Kozarenko, V. A. Semenov // Vestnik MPGU. Estestvennie nauki [Bulletin of MGPU. Natural sciences]. – № 2(22). – 2016. – P. 62-72. [in Russian]

Manakov K. N. Elementy biologicheskogo krugovorota v lesotundrovykh landschaftakh Kolskogo poluostrova [Elements of the biological cycle in the forest-tundra landscapes of the Kola Peninsula] / Manakov K. N. // Biologitcheskaya produktivnost i krugovorot khimitcheskikh elementov v rastitelnykh soobschestvakh Биологическая продуктивность и круговорот химических элементов в растительных сообществах [Biological productivity and circulation of the chemical elements in the plant communities]. – L.: Nauka, 1971. – P. 207-212. [in Russian]

Martchenko K. N. Mineralnyi obmen v elovykh lesakh severnoi taigi i lesotundry Arkhangelskoi oblasti [Mineral exchange in the spruce forests of the Northern taiga and forest tundra of the Arkhangelsk region] / K. N. Martchenko, E. M. Karlov // Pochvovedenie [Pedology]. – №7. – 1962. – P. 52-66. [in Russian]

Perelman A. I. Geochimiya landschafta [Geochemistry of the landscape / Perelman A. I. – М.: Vyschaya schkola, 1975. – 341 p. [in Russian]

Polynov B. B. Pervyie stadii pochvoobrazovaniya na massivno-kristallitcheskikh porodakh [The first stages of the soil formation on the massive-crystalline rocks] / Polynov B. B. // Pochvovedenie [Pedology]. – №7. – 1945. – P. 327-339. [in Russian]

Ryabtseva K. M. Geokhimicheskiye osobennosti rastitelnosti vysotnykh poyasov Khibinskikh gor [Geochemical features of the vegetation of the high-altitude zones of the Khibiny mountains] / Ryabtseva K. M. // Uchenyie zapiski MGPI. Voprosy geokhimii i geologii [Scientific notes of Moscow state pedagogical Institute. Questions of Geochemistry and Geology]. – №261. – 1968. – P. 20-28. [in Russian]

Filatova E. V. Formy akkumulyatsii tyazhelykh metallov v landschaftno-geokhimicheskikh usloviyakh Vostochno-Evropeyskogo sektora Subarktiki [Forms of accumulation of the heavy metals in the landscape-geochemical conditions of the Eastern European subarctic sector] / Filatova E. V./ autoabstract … of PhD in Geography : defense of the thesis 11.05.92 : approved 23.10.1992 – M.: MPGU, 1992. – 16 p. [in Russian]

Накопление потенциально токсичных элементов в растениях и их передача в пищевую цепь человека

. 1999 г., июль; 34 (4): 681–708.

дои: 10.1080/03601239909373221.

С Дудка ¹ , WP Miller

принадлежность

¹ Университет Джорджии, факультет растениеводства и почвоведения, Афины 30602-2727, США.

PMID:
10390854
DOI:
10.1080/03601239909373221

S Дудка и соавт.

J Environ Sci Health B.

1999 июль

. 1999 г., июль; 34 (4): 681–708.

дои: 10. 1080/03601239909373221.

Авторы

С Дудка ¹ , В. П. Миллер

принадлежность

¹ Университет Джорджии, факультет растениеводства и почвоведения, Афины 30602-2727, США.

PMID:
10390854
DOI:
10.1080/03601239909373221

Абстрактный

Загрязненные почвы могут быть источником для сельскохозяйственных культур таких элементов, как As, Cd, Cr, Cu, Ni, Pb, Zn. Чрезмерный перенос As, Cu, Ni и Zn в пищевую цепь контролируется «почвенно-растительным барьером»; однако для некоторых элементов, включая Cd, почвенно-растительный барьер не работает. Уровень Cd, потребляемый средним человеком в США, составляет около 12 мкг/день, что относительно мало по сравнению с референтной дозой риска (70 мкг Cd/день), установленной USEPA. Пища растительного происхождения является основным источником потребления Cd в современном обществе. Рыба и моллюски могут быть основными источниками ртути в рационе питания некоторых групп населения. Около половины поступающего в организм человека Pb поступает с пищей, из которых более половины приходится на растения. Потребление Cd и Pb с пищей может быть увеличено за счет применения шлама на пахотных землях с уже высоким содержанием этих металлов. В почвах, обработанных шламами в США, будет разрешено (в соответствии с правилами USEPA-503) накапливать Cr, Cd, Cu, Pb, Hg, Ni, Se и Zn до уровней, в 10–100 раз превышающих нынешние базовые концентрации. Эти уровни очень допустимы по международным стандартам. Из-за ограниченного количества данных о токсичности, полученных от металлов, применяемых в осадке сточных вод, трудно делать прогнозы относительно того, что новые правила защитят сельскохозяйственные культуры от токсичности металлов, а пищевую цепь от загрязнения.

Цитируется

Использование бобово-клубенькового бактериального симбиоза в фиторемедиации почв, загрязненных тяжелыми металлами.
Ях М.Э., Сайнага Э., Зиаджа М.
Jach ME и соавт.
Биология (Базель). 2022 27 апреля; 11 (5): 676. doi: 10.3390/biology11050676.
Биология (Базель). 2022.
PMID: 35625404
Бесплатная статья ЧВК.
Рассмотрение.
Влияние применения свиного навоза на накопление тяжелых металлов в рисе.
Лан В., Яо С., Луо Ф., Цзинь З. , Лу С., Ли Дж., Ван С., Ху С.
Лан В. и др.
Растения (Базель). 2022 14 января; 11 (2): 207. doi: 10.3390/plants11020207.
Растения (Базель). 2022.
PMID: 35050095
Бесплатная статья ЧВК.
Валидация метода определения таллия с помощью масс-спектрометрии с индуктивно связанной плазмой и мониторинга различных пищевых продуктов в Южной Корее.
Ким Ю.Х., Ра В.Дж., Чо С., Чой С., Со Б., Джу И, Ли К.В.
Ким Ю.Х. и др.
Молекулы. 2021 ноябрь 6;26(21):6729. doi: 10,3390/молекулы26216729.
Молекулы. 2021.
PMID: 34771138
Бесплатная статья ЧВК.
Синтетический айоваит может эффективно удалять неорганический мышьяк из морского экстракта.
Цзи Дж., Хуан В., Ван Л., Чен Л., Вэй Ю., Лю Р., Ченг Дж., Ву Х.
Джи Дж и др.
Молекулы. 2021 20 мая; 26(10):3052. doi: 10.3390/молекулы26103052.
Молекулы. 2021.
PMID: 34065389
Бесплатная статья ЧВК.
Уровни свинца, меди и цинка в капусте ( Brassica oleracea sp.) и салате ( Lactuca sativa sp.), выращенных на почве с добавлением осадка сточных вод.
Фей-Баффо Б., Амо-Асаре Дж., Сулемана А., Миеза К.
Фей-Баффо Б. и др.
J Окружающая среда Общественное здравоохранение. 2021 1 апреля; 2021:8386218. дои: 10.1155/2021/8386218. Электронная коллекция 2021.
J Окружающая среда Общественное здравоохранение. 2021.
PMID: 33868411
Бесплатная статья ЧВК.

Просмотреть все статьи «Цитируется по»

термины MeSH

вещества

Стихийная защита растений металлами

Александр,
E. B., Coleman, R.G. и др. Змеевик
Геоэкология западной части Северной Америки: геология,
Почвы и растительность . Нью-Йорк,
Нью-Йорк: Оксфорд
Университетское издательство, 2007.

Бабаоглу
М., Гезгин С. и др. . Gypsophila spaerocephala Fenzl ex
Чихат .: вид растений-гипераккумуляторов бора, который может фиторемедиатировать почвы.
с токсичными уровнями B. Турецкий журнал
Ботаника 28 , 273-278 (2004).

Бемер,
S.T., Lloyd, C.M. et al. Металл
гипераккумуляция в растениях: механизмы защиты от травоядных. Функциональная экология 19 , 55-66 (2005).

Бойд, Р.
S. Гипераккумуляция как защитная стратегия растений. В Растения, гипераккумулирующие тяжелые металлы: их роль в
Фиторемедиация, микробиология, археология, разведка полезных ископаемых и
Фитомайнинг , изд. Брукс,
RR (Оксфорд: CAB International, 1998) 181-201.

Бойд,
Р. С. Защищает ли повышенная концентрация никеля в организме насекомых от патогенов? А
тест с использованием Melanotrichus boydi
(Heteroptera: Miridae). Американец Мидленд Натуралист 147 , 225-236 (2002).

Бойд, Р.
С. Экология гипераккумуляции металлов. Новый
Фитолог 162 ,563-567 (2004).

Бойд, Р. С. Защитная гипотеза гипераккумуляции элементов:
состояние, проблемы и новые направления. Завод
и Soil 293 , 153-176 (2007).

Бойд, Р.
S. Высоконикелевые насекомые и растения-гипераккумуляторы никеля: обзор. Наука о насекомых 16 , 19-31 (2009).

Бойд, Р.
С., Дэвис, Массачусетс, и др. К.
Исследования травоядных-хозяев Stenoscepa
сп. (Orthoptera: Pyrgomorphidae), травоядное животное с высоким содержанием никеля в Южной Африке.
гипераккумулятор Berkheya coddii
(сложноцветные). Наука о насекомых 14 , 133-143 (2007).

Бойд, Р.
С. и Джхи, Э. М. Испытание элементной защиты от слизней, проведенное Ни в
гипераккумулятор и негипераккумулятор Streptanthus
видов. Химиоэкология 15 , 179-185 (2005).

Бойд Р.
С. и Мартенс, С. Н. «Смысл существования гипераккумуляции металлов за счет
растений.» В «Растительность ультраосновных
(серпантин) Грунты , изд. Бейкер,
AJM, Proctor J. и др. (Андовер:
Intercept Limited, 1992) 279-289.

Бойд, Р.
С., Шоу, Дж. и др. Никель
гипераккумуляция защищает Streptanthus
polygaloides (Brassicaceae) против патогенов. Американский журнал ботаники 81 ,
294-300 (1994).

Бойд, Р. С. и Уолл, Массачусетс. Реакция универсальных хищников
вскормленный с высоким содержанием Ni Melanotrichus boydi
(Heteroptera: Miridae): Элементарная защита от третьего трофического уровня. Американский Мидленд
Натуралист 146 , 186-198 (2001).

Брейди, К.Ю.,
Крукеберг, А. Р. и др. Эволюционный
экология приспособления растений к серпантиновым почвам. Ежегодный обзор экологии, эволюции и систематики 36 , 243-266 (2005).

Брукс, Р. Р. Серпантин
и его растительность: мультидисциплинарный подход . Портленд, Орегон:
Dioscorides Press, 1987.

Брукс, Р. Р., Ли, Дж. и др.
др. Обнаружение никельсодержащих пород анализом гербарных образцов
Индикаторные растения. Journal of Geochemical Exploration 7, 49-77 (1977).

Каплун Р.
J., Elsbury, K. и др. Чрезвычайный
уровни кадмия и цинка в морской губке, Tedania charcoti Топсент: неорганические защитные агенты. Experientia 49 , 263-264 (1993).

Гадериан,
S.M., Lyon, A.J.E. et al. Рассада
гибель растений-гипераккумуляторов металлов в результате выпревания Pythium spp. Новый фитолог 146 ,
219-224 (2000).

Хансон Б., Гарифуллина Г. Ф. и др. Накопление селена защищает Brassica juncea от беспозвоночных травоядных и грибковых инфекций. Новый фитолог 159 , 461-469 (2003).

Хэнсон Б., Линдблом,
SD и др. Селен защищает растения
от тли, питающейся флоэмой, как из-за сдерживания, так и из-за токсичности. Новый фитолог 162 , 655-662 (2004).

Huitson, S. & Macnair, M. R. Защищает ли цинк
гипераккумулятор цинка Arabidopsis Halleri
от травоядных улиток? Новый фитолог
159 , 453-459 (2003).

Янсен,
S., Broadley, M.R. и др. Алюминий
гипераккумуляция у покрытосеменных растений: обзор ее филогенетического значения. Botanical Review 68 , 235-269 (2002).

Джи,
E.M., Boyd, R.S. и др. Эффективность металла-металла и
комбинации металлоорганических соединений против Plutella
xylostella (Lepidoptera: Plutellidae): последствия для
оборона. Журнал химической экологии 32 ,
239-259 (2006).

Джи, Э.
М., Boyd, R.S. и др. Никель
гипераккумуляция как элементная защита Streptanthus polygaloides (Brassicaceae): влияние травоядных
режим кормления. Новый фитолог 168 , 331-344 (2005).

Йост, К.
и Зауке, Г.П. Концентрации следов металлов в антарктических морских пауках
(Pycnogonida: Pantopoda). Морской
Бюллетень о загрязнении 56 , 1396-1399
(2008).

Крукеберг,
А. Р. Калифорнийские серпантины: Флора,
Растительность, геология, почвы и проблемы управления. Беркли,
Калифорния: Калифорнийский университет
Пресс, 1984.

млн лет, Л.
Q., Komar, K.M. et al. Папоротник, который
гипераккумулирует мышьяк. Природа 209 , 579 (2001).

Мартенс,
С. Н. и Бойд Р. С. Экологическое значение никеля.
гипераккумуляция: химическая защита растений. Экология 98 , 379-384
(1994).

Норет, Н., Меертс, стр. и др. Отпугивают ли растения, богатые металлами,
травоядные? Полевая проверка гипотезы защиты. Экология 151 , 92-100 (2007).

Поллард,
AJ & Baker, AJM. Сдерживание травоядных за счет гипераккумуляции цинка.
в Thlaspi caerulescens
(Брассиковые). Новый фитолог 135 , 655-658 (1997).

Проктор,
J. Токсины, нехватка питательных веществ и засухи: змеиная проблема. Тенденции в области экологии и эволюции 14 ,
334-335 (1999).

Ривз,
Р. Д. и Бейкер, А. Дж. М. «Установки для накопления металлов». В Фиторемедиация токсичных металлов: использование растений для очистки
Окружающая среда , ред. Раскин, И. и
Энсли, Б.Д. (Нью-Йорк:
Джон Уайли и сыновья, 2000): 193–229.

Родригес,
Н., Менендес, Н. и др. Внутренний утюг
биоминерализация в Imperata cylindrica ,
многолетняя трава: химический состав, видообразование и локализация растения. Новый фитолог 165 , 781-789 (2005).

Толра, Р.
О., Пошенридер, С. и др.
Влияние гипераккумуляции цинка на глюкозинолаты в Thlaspi caerulescens . Новый
Фитолог 151 , 621-626 (2001).

Вербрюгген,
Н., Германс, С. и др. Молекулярный
механизмы гипераккумуляции металлов в растениях. Новый фитолог 181, 759-776
(2009).

Викерман,
Д. Б. и Трамбл, Дж. Т. Биоперенос селена: воздействие на насекомое.

Биогенное накопление химических элементов растениями в сухостепной и полупустынной зонах юга Русской равнины

FEATURES OF CHEMICAL COMPOSITION OF KHIBIN PLANTS AND LOVOZERO TUNDRA AND INTENSITY OF BIOLOGICAL ABSORBTION

Накопление потенциально токсичных элементов в растениях и их передача в пищевую цепь человека

принадлежность

Авторы

принадлежность

Абстрактный

Похожие статьи

Цитируется

термины MeSH

вещества

Стихийная защита растений металлами